Варяг. Мечи франков
Шрифт:
— Что сделать? — будущий герцог Роллон, до сего момента пропускавший увещевания и наставления обоих, удивленно посмотрел на церемониймейстера.
— … Поцеловать туфлю, — терпеливо повторил тот. — Таков ритуал.
— Ты не перепутал? — удивился Хрольв. — Может, примерить?
О необходимости целовать королевскую обувь Хрольва никто не предупреждал. Он нахмурился. Нет, ему, конечно, хотелось заполучить и все эти земли, и симпатичную королевскую дочку вместе с приданым, но целовать обувь, да еще на глазах своих людей… Нет, скорее всего, этот франкский
— Нет, сеньор, преклонить колено и поцеловать, — с большой неохотой повторил церемониймейстер. — Просто примерить — не получится.
Сергей не мог не отметить его храбрости. Для этого француза громадный конунг являлся худшим из воплощений норманнского язычника. Да, людоеда окрестили и вроде бы объяснили, что есть людей нехорошо… А ну как исконная природа возьмет свое?
Архиепископ тоже умолк. И тоже напрягся. Чем выше поднимается человек в церковной иерархии, тем меньше у него желания стать великомучеником.
— Почему не получится? — Хрольв еще больше нахмурился.
Выручил Стевнир.
— А ты сам подумай, конунг? Разве твоя ножища влезет в его обувку! — воскликнул он.
Хрольв поглядел на короля Франции.
Тот с невозмутимым видом восседал на своем королевском стуле, водруженном на застеленный ковром невысокий помост. Обутые в вышеупомянутые туфли ноги король Карл водрузил на маленькую скамеечку, обшитую красным бархатом.
Ну да, столь важная обувь требует соответствующей подставки.
Хрольв Пешеход, он же будущий Роберт Первый, поглядел на короля. Король выглядел весьма самоуверенным. Нисколько не сомневался, что его башмачок будет поцелован будущим принцепсом Нормандским, Бретанским, Канским и прочее… [34]
— Стевнир, — негромко произнес Хрольв, — может, ты его обувку чмокнешь?
— Я могу, — ухмыльнулся тот. — Но тогда уж не обижайся: конунгом тоже быть мне, а не тебе. Оммаж же! — Стевнир с явным удовольствием и довольно чисто выговорил это франкское слово.
34
Согласно источникам Роллон-Хрольв получил именно этот титул. Принцепс. Основатель будущего герцогства Нормандского титула «герцог» не носил. Что не мешало ему достаточно успешно и вполне независимо править полученными землями.
— Никак нельзя! — зашипел стоящий справа от Хрольва архиепископ, перейдя от возмущения на упрощенный германский. — Колено преклонить. Целовать туфлю. Ждать, когда король протянет руки, вложить свои. Ждать, когда сюзерен поднимет с колена и поцелует. Тогда ты быть вассал короля и сеньор Нейстрии! Никак иначе!
— Не сомневайся, дружище, пыль смахни и целуй, — подбодрил его Стевнир. — Глянь, сколько народу ждет, когда земля франков нашей станет!
Хрольв оглядел помещение. Ну да. Весь цвет франкской аристократии собрался поглядеть, как свежеокрещенный норманн будет пресмыкаться перед их королем. Но ладно бы
Взгляд Пешехода упал на того, кто напророчил и будущее владение, и сегодняшнюю церемонию еще там, в Гардарике. То есть — на Сергея.
Вот он, мелкий белобрысый… провидец!
Сергей поймал взгляд Хрольва и энергично кивнул: мол, делай, не тяни.
Хрольв еще раз вздохнул… Раз надо, значит, надо. За земли «от реки Андель и до моря» можно даже свинью поцеловать. А раз все равно придется, то зачем откладывать?
Хрольв стянул с головы подбитый войлоком шлем, встряхнул отросшей гривой и, грубо нарушив порядок церемонии, двинулся к своему будущему сеньору и тестю.
Сообразив, что процесс пошел не по графику и тут уж ничего не поделать, церемониймейстер махнул шарфом. Взревели трубы, зарокотали барабаны, затянули осанну высокие голоса певчих…
Вовремя успели. Шестнадцать размашистых шагов Хрольва Пешехода — вот он уже перед королем.
Глаза короля — чуть выше золотой пряжки на ремне будущего вассала. Чтобы заглянуть Хрольву в глаза, Карлу Простаку пришлось бы изрядно запрокинуть голову. Что неприемлемо.
Хрольв опустился на колено. Даже так будущий вассал был на полголовы выше потенциального сеньора, но король хоть в глаза ему посмотреть сумел.
В глазах варвара-норманна прыгали искорки.
Он что-то задумал.
Это пугало.
Но в жилах Карла Третьего текла настоящая королевская кровь, и он ничем не выдал своего беспокойства.
Теперь Хрольву следовало склониться еще больше и поцеловать шитую серебром туфлю.
Или хотя бы воздух над ней.
Символически.
Учитывая рост и комплекцию Хрольва, сделать это было непросто. Пешеход же любил простые решения.
Левая лапища приподняла королевскую ногу, правая ухватила туфлю снизу и вскинула вверх, к губам будущего вассала. Легко, непринужденно…
И катастрофично.
Потому что от этого не предусмотренного церемониалом действия король потерял равновесие и вместе со стулом опрокинулся навзничь.
Присутствующие ахнули. Кто-то из норманнов неуверенно хохотнул… Архиепископ Руанский сжал в кулаке висящее на груди Распятие, забормотал: «Crux sancta sit mihi lux, non draco sit mihi dux, vade retro satana…»
Однако в чем, в чем, а в умении действовать Ричард Первый Нормандский (в язычестве — Хрольв Рёнгвальдсон) всегда был мастаком.
Стремительный бросок — и король вместе со стулом снова приведен в вертикальное положение, а коленопреклонный вассал, смиренно склонив голову, протягивает ему соединенные вместе ладони.
Карл невозмутимо (королевская кровь!) сжал эти веслоподобные ручищи собственными и встал со стула, наконец-то возвысившись над будущим вассалом. Поднять такого гиганта он даже не пытался, но тот это и сам понимал, воздвигся самостоятельно. А поскольку память у него была отменная и дальнейший порядок действий был известен, то Хрольв немного присел и наклонился, подставляя сюзерену бородатую рожу: целуй.