Варяги и Русь
Шрифт:
Глава первая
I
Игорь был убит.
Совершив злодеяние над князем, которому он был обязан повиновением, древлянский князь Мал понял, что это не может пройти ему даром.
Киев был далеко; туда вести о гибели Игоря могли прийти ещё не скоро, а старейшины в родовом городе Мала Искоростене не давали разрешения своему князю на это преступление, а потому прежде всего Малу приходилось уладить дело с ними.
Один,
Там было уже известно, что натворил князь.
— Ой, лихо, ой, беда нам, беда всей земле древлянской! — раздавалось по всему городу.
В Искоростень сошлись все старейшины древлянских городов. Старейшины были не на шутку встревожены. На искоростеньской площади целыми днями не прерывались совещания. Тревога старейшин передавалась и в народ. Вспоминали «примучивания» Вещего Олега, а про Ольгу давно уже шли слухи, что своим нравом она в воспитателя своего супруга.
— Не помилует Ольга-то за такое дело! — говорили в народе.
— Ещё бы помиловать!.. За такое дело кто же милует?
— Биться придётся...
— Вестимо, что придётся, а нам киевлян не одолеть... Киев силён, у него ратей много...
— Эх, Мал, Мал!.. Такую беду натворил...
— А ведь с Игорем-то в дружбе он был!
— Потом враждовать стали; из-за их вражды и нам, древлянскому народу, плохо приходится...
— На площадь бы Мала позвать, к ответу...
Но Мал не обращал внимания на эти крики; он шёл к старейшинам, надеясь повернуть всё дело в свою пользу.
— Что ты сделал, княже? — встретили его собравшиеся на искоростеньской площади старшины.
— А что я сделал?
— Погубил ты древлянскую землю! — сказали в отчаянии старейшины.
В ответ им Мал презрительно засмеялся.
— Слушайте, отцы, — сказал он, — если волк повадится овец таскать, то он перетаскает всё стадо, если не убить его. Так вот и тут. Игорь — это жадный волк. Он расхитил бы всю нашу землю, и вот, оберегая вас же самих, я убил его... Безопасен он нам теперь.
— Прав князь, прав! — раздались голоса тех, кто был помоложе.
— Собрал одно поморье, зачем было идти опять за другим?
— Сам виноват киевский князь, а не наш...
Однако старики думали совсем по-другому.
— Пусть и поступил Мал справедливо, но зачем он убил Игоря не в честном бою?
— Чего разбирать было?
— Как чего! Если бы бой честным был, никто за князя мстить не стал бы, а теперь жди мести...
— Кому мстить за него?
— У Игоря сын остался...
— Что сын... Сын его Святослав только подрастает, без пестуна ни на шаг...
— А пестун-то кто?
— Свенельд.
— Вот то-то и оно... Свенельд да Асмут десятка Игорей стоят... Да и не одни они в Киеве верховодят...
— А кто же ещё?
— Ольга!
— Чего о ней говорить... Бабы в счёт идти не могут...
— Да не такие, как киевская княгиня...
— Чем она не такая?
— Она там и Свенельдом, и Асмутом, и всем народом вертит, как хочет... И умна она при этом... Олег мудрый был, а она будто дочь ему... Она одна отомстит, и её месть горше для нас будет, чем если бы Свенельд с Асмутом
— Слушайте, отцы земли древлянской, — зазвенел могучий голос Мала, — пусть всё это так, пусть Киев месть затевает, да вы подумайте, может ли он подняться на нас; ведь такая смута в Киеве пойдёт, как узнают, что князя нет, что не до нас будет Киеву, как бы силён он ни был, а у него и силы-то невеликие. Как Игорь в первый поход на Византию ходил, почти всю дружину он тогда растерял, посчитайте-ка сами, много ли у него осталось-то, а теперь, когда он с полюдья вернулся, все, кого он нашёл, уже по домам разошлись, на нас их не подымешь: ни дреговичей, ни радимичей, ни северян, ни тиверцев, об ильменцах и говорить нечего, печенеги сами не пойдут, и поляне не все тронутся. Варяги вот остались, да и тех немного... Вот и думал я, что нечего нам, древлянам, страшиться. С варягами Свенельдовыми управимся.
— Прав он, прав! — раздались голоса.
— В самом деле, нечего бояться... Всех варягов шапками закидаем!
— На них сами пойдём и их же Киев разнесём и разграбим.
Но Мал жестом руки остановил эти крики.
— Постойте, дайте досказать мне, хочу вам и ещё поведать о том, что землю древлянскую из всех земель русских должно высоко вознести и над Киевом и Новгородом поставить. Хотите ли выслушать?
— Говори! Слушаем!
— Думаю я, — тихо заговорил он, — зачем нам ссору и распрю вести с Киевом, можем мы всё это дело советом да любовью покончить; и легко это будет... Князя там нет, а княгиня осталась. Вот соберите вы послов да ведите их в Киев и просите, чтобы Ольга за меня замуж пошла... Я её не хуже, я прирождённый князь, а она из бедного рода, что в Ольжичах под Плесковом у кривичей взята, она ещё радоваться должна, что ей такое счастье привалило — за древлянского князя замуж выйти. Вот выйдет она за меня, сяду я на киевском столе, а родимая моя древлянская земля первой в славянщине будет... Без бою так и овладеем всей русской землёй.
Слова Мала пришлись по душе его слушателям.. Даже старики были увлечены ими. В воображении уже рисовалось, как древляне будут первыми людьми в Киеве. Уж они знают, как тогда поступить. Ни одного гостя ни в море, ни из-за моря не пропустят, благо выход в их руках будет, всех будут обирать и разбогатеют так, как никогда от звероловства своего теперешнего не разбогатели бы.
— Слава нашему князю Малу, слава! — раздались восторженные голоса.
— Важно Мал придумал!
— Такой князь да будет в Киеве, со всем управиться сумеет...
— Не Игорю чета!
— Только вот Ольга как?
— Что Ольга?
— Пойдёт ли она за Мала?
— Чего ей нейти... Чем не молодец! Князь и собой хорош, и пригож, и умён!
— Медлить нечего, — крикнул Мал, — пока Киев об Игоре ничего не знает, нужно от нас послов собрать да отправить туда...
Дня не прошло, а посольство было уже собрано.
Хороши были речи Мала, что и говорить, хороши и заманчивы; каждому из древлян страстно хотелось, чтобы его земля была первой в славянщине, но хотеть мало.