Варяги.Книга первая.

Тестов Александр Валентинович

Тяжело в учении, легко в бою.

А. В. Суворов

На третий день после того, как Порки и его сына Ёллу отвели в лес и оставили там привязанными к дереву, в Каргийоки прискакал гонец от Боривоя. Он сообщил Вадиму и Павлу, что князь несказанно обрадовался доброй вести о гибели ярла Гутрума и разгроме его дружины, а пуще того, князю мила была новость о захвате четырех ладей варягов. Гонец поведал им, что он всего на день обогнал посланный в Каргийоки князем отряд во главе с самим ипатом Радеем.

На

следующий день, как и обещал гонец, к селению медвежьего рода вышел отряд новгородцев в сотню мечей. Впереди на широкогрудом жеребце восседал воевода Радей в длинной кольчуге.

У ворот Каргийоки его встречали Вадим и Павел. Воевода, подъехав, слез с коня.

– По добру ли поживаете? – спросил он, подходя к друзьям и на ходу снимая шлем.

– Да по добру, Радей Ослянович, – в тон ему ответил Вадим, – легко ли добрались?

– Дорожка-то кривая да скорая, – весело ответствовал воевода и, глянув на Павла, у которого левая рука висела на перевязи, у груди, добавил: – а я погляжу, вы тут без нас не скучали.

– Побаловались тут маленько, а как без этого, – произнес Вадим, проследив за взглядом воеводы.

– Ага, размяли чресла, – буркнул по-словенски Павел. Радей подошел почти в плотную.

– От имени князя рад приветствовать нового главу медвежьего рода.

– И я хочу заверить тебя, воевода, и князя твоего, что все оговорено, как было уговорено у вас с моим отцом… – Павел сдвинул брови, наморщил лоб, поняв, что сморизил что-то невпопад.

– Ну, общий смысл понятен, – тихо проговорил Вадим и протянул руку для рукопожатия. Воевода пожал руку десятнику.

– В общем, все остается в силе, – докончил свою мысль Павел.

Радей подошел, обнял Павла за плечи и осторожно прижал его к своей богатырской груди.

– Рад слышать слова твои, Баар.

Паша невольно поморщился, уж больно смешно и непривычно звучало его новое вепсское имя.

– Я приглашаю тебя, воевода, в свой дом, – предложил Павел, пытаясь отстраниться от новгородца, жесткая борода которого исколола ему щеку и шею.

– А ты складно глаголешь по-нашему, – усмехнулся Радей, высвобождая главу медвежьего рода из объятий, – а мне сказал князь, что ты и по-чудински-то не можешь.

– Подучил, – спокойно ответил Павел.

Радей отдал необходимые распоряжения по установке лагеря на поле между поселком и рекой и все трое направились в большой дом главы рода.

Соблюдая этикет гостеприимства, Павел на правах хозяина угощал дорого гостя с размахом, в большом зале, в том самом, где они почти месяц назад познакомились с новгородским князем. Только теперь на месте погибшего Конди гордо восседал Павел, он же Баар, он же новый и законный глава медвежьего рода.

Сначала для затравки на стол им подали пивка и копченых сигов. Вадим и Павел, помятуя об обычае не спрашивать гостя ни о чем, пока тот не утолит голод, молчали. Воевода похвалил свежее пиво и отменных сигов. Когда же от рыбин остались только жалкие скелеты, им принесли гусиные ножки под сметаной с чесноком и свежий хлеб. Радей, вооружившись увесистой лапкой, отдал должное вепсским стряпухам, не стесняясь при этом облизывать испачканные в жиру и сметане пальцы. Павел, поначалу соблюдая некоторое приличие, ел не спеша и аккуратно, но,

заметив как новгородский воевода орудует гусиными лапками, не выдержал и принялся за еду более активно, со смачными причмокиваниями. Вадим же, управившись с одной ножкой, неспеша потягивал пиво, разглядывая плетения кольчуги, которую Радей, сняв перед трапезой, положил рядом с собой на скамью.

– Уважил, Баар Кондидович,– сыто произнес воевода, отодвигая от себя блюдо с костями, – хороши у тебя стряпухи.

– Так, Радей Ослянович, рад, что угодил, а еще рыбница будет, – ответил Павел, вытирая свои редкие черные усики.

Не успел воевода возразить, как перед ним поставили глиняный горшок с вепсской рыбной похлебкой и рядом положили деревянную ложку, – кушайте на здоровье.

– Знатная похлебка, воевода, отведай, – предложил Вадим и первым зачерпнул бульон.

Вадим, проживая почти месяц в Каргийоки, уже успел оценить эту вепсскую уху, которую варили на молоке, с луком и крупой, похожей на перловку. Похлебав ушицы, Радей ослабил ремень.

– Хороша похлебка, Баар Кондидович, – поблагодарил он, – однако пора и за дела.

Стол быстро опустел, две девушки убрали посуду, смели крошки. Было убрано также и пиво, взамен которого принесли квас. Павел пытался сдержать сытую отрыжку, но не смог, она получилась глухой и невнятной. И хотя на это никто не обратил внимания, он все же поспешил спросить:

– Так с чем же ты к нам прибыл, Радей Ослянович?

Воевода прислушался и только после того, как стихли за дверями шаги девушек, уносящих посуду, ответил:

– Князь решил ударить по логову варягов с двух сторон. Тем паче, что подвернулась такая оказия с захваченными ладьями. Я привел с собой сотню новгородцев, умеющих складно грести на веслах.

– Князь хочет, чтобы мы вышли на озеро и прошли до борга? – попытлся угадать Вадим.

– Да, – утвердил воевода, – мы нападем по Волхову от озера, а князь ударит по течению.

– А мои люди? – спросил Павел.

– Твои люди пойдут с нами судовой ратью. Павел понимающе кивнул головой.

– Только сейчас, после нападения, я не могу выставить обещанную сотню воинов.

– Сколько? – в упор спросил Радей.

– Восемь десятков, – Павел пожал плечами, – с двух наших поселений, это все что могу. Воевода посмотрел на Вадима:

– У тебя?

– Полтора десятка, – отрапортовал десятник.

– Добро, не большой недостаток, управимся, – утвердил Радей.

– А ты знаешь, сколько варягов засело в борге? – поинтересовался Вадим.

– Доподлинно неведомо, – ответил воевода, – но больше двух сотен быть не должно. Вадим пытался прикинуть в уме расстояние до Альдегьюборга.

– Когда надо выступать? Воевода отпил квасу:

– Через три дня пойдем, и еще день на переход.

* * *

На следующее утро новгородская сотня снялась с лагеря у Каргийоки и отправилась к озеру. Бедро еще не совсем зажило, и потому Вадим решил передвигаться верхом. Он пристроился в стремя к Радею и теперь они ехали во главе новгородской дружины. Первым десятком в колонне шли воины Щербатого Палея. Он не сразу признал обросшего усами и бородой Вадима.