Варяжская сталь: Герой. Язычник. Княжья Русь
Шрифт:
Блуд догнал Владимира только в думной палате, обставленной боярином с особой любовью и роскошью. Здесь, посиживая в высоком резном кресле из черного дерева, привезенном из самого Константинополя, развалившись на удобных подушках, потягивая бесценное заморское вино с медом и пряностями, придумывал боярин самые свои замысловатые хитрости.
Теперь в роскошном кресле сидел великий князь. Шелковые подушки с дорогой шемаханской вышивкой Владимир небрежно смахнул на пол. Ему и на голом дереве удобно.
– Сядь! – сурово бросил
– Что, мой государь? – Блуд осторожно опустился на лавку у стены.
Что разрешил сесть – это хорошо. А все остальное – плохо. Что же он такое успел пронюхать? Неужели кто-то из дурней-смольнян проболтался о похищении вдовой княгини? Не дай Бог…
Увы! Все оказалось намного хуже.
– О чем? – Владимир сузил глаза, оскалил ровные зубы и стал очень похож на своего отца Святослава. Тот в гневе тоже скалился… Страшен в гневе был покоритель Булгарии и Хузарии. Мог собственноручно в Ирий отправить…
– О чем? Да о том, как князя своего ограбить вздумал! Говори, боярин! И не вздумай лгать – язык вырву!
– Я… Мне… Княже! Да я только о твоем благе и пекусь! – воскликнул боярин, лихорадочно пытаясь сообразить, что же такое стало известно князю. – Денно и нощно!
– Ах денно и нощно? – страшным голосом рявкнул князь. – А вот это – что? – Владимир швырнул под ноги Блуду пергаментный свиток. – Благодари своего ромейского бога, что я прежнее добро помню! Не то висеть бы тебе в пытошной!
Блуд осторожно, будто ядовитую змею, подобрал свиток, развернул…
– Читай, читай, – прорычал Владимир. – И ищи, чем оправдаться, потому что железо для твоей кожи уже калят… Уж мои-то нурманы сумеют тебя разговорить!
Блуд дрожащими руками развернул свиток. Знакомые ромейские буквы прыгали перед глазами, не складываясь в слова… Но подпись и печать Блуд признал сразу. И ему сразу стало не до красивой вдовицы…
Боярин Серегей пришел к великому князю сегодня утром. Пропустили его немедленно, но Владимир встретил его не слишком дружелюбно:
– С чем пришел ко мне, воевода… моего отца?
Сергей укол княжий проигнорировал.
– Я слыхал, тебе деньги нужны? – напрямик спросил Сергей.
– Нужны, – согласился Владимир, пристально разглядывая загорелое, испещренное светлыми шрамами лицо славного воеводы. – Хочешь поделиться?
О несметных богатствах боярина в Киеве ходили легенды.
– Хочу помочь, – длинные варяжские усы качнулись, когда воевода усмехнулся. – Рассказать кое-что о твоих собственных (с нажимом) деньгах, княже, о которых ты и не ведаешь.
– Говори, – разрешил Владимир.
– Ты лучше сам прочитай, – предложил Сергей, кладя на стол два пергаментных свитка. – Ты ведь разумеешь по-ромейски. – Если нет, то я помогу.
– Обойдусь, – буркнул князь, разворачивая первый свиток. – Разберусь как-нибудь.
Вообще-то, Владимир читал по-ромейски не очень хорошо, но не хотел выказывать даже малой слабости перед этим огромным варягом. Смущал его боярин Серегей.
С первым свитком все оказалось просто: это было собственное письмо князя ромейскому кесарю. Даже печать Владимирова трезубца имелась.
– Откуда это у тебя? – мрачно поинтересовался князь.
– Позже поясню, – ответил Сергей. – Ты второе прочитай, княже.
Владимир не стал выяснять, как оказалось у боярина послание кесарю. С этим можно и подождать.
Владимир развернул второй свиток. На нем тоже имелась печать. И подпись. Но уже не княжья – чужая.
Шевеля губами, Владимир с трудом разбирал ромейское письмо. Хорошо хоть, написано оно было с каллиграфической старательностью. А уж имя адресата Владимиру известно прекрасно. Паракимемон Василий, истинный правитель Византийской империи, переживший трех кесарей, знаком повелителям всех земель, сопредельных империи.
Владимир читал… И чем глубже он погружался в текст второго послания, тем мрачнее становилось его лицо.
Дочитав, князь сунул оба свитка за пояс.
– Откуда они у тебя? – буркнул он.
– Мой человек добыл, – спокойно ответил Сергей. – Посыл ромейский на моем кнорре отплыл. И немного переусердствовал в питии. А пока он отсыпался, мой человек в пояс ему заглянул – и добыл это. Надо же нам знать, что лазутчики Палатия своим хозяевам докладывают.
– И ты посмел изъять послание, которое я моему брату-кесарю отправил? – В голосе Владимира звякнуло железо.
– Что ты, княже, как можно! – Длинные светлые усы воеводы приподнялись в усмешке. – Твое послание, равно как и второе, по-прежнему следуют в Константинополь. Это всего лишь копии. Мой человек плохо понимает по-ромейски. Зато рука и глаз у него твердые. Потому он буковка в буковку срисовал то, что было в каждом из писем. И принес мне. А я – тебе. Может, стоило мне их сразу сжечь?
Владимир смерил воеводу холодным взглядом. В одном князь был уверен: воевода не лжет. Не той он породы.
– Опасный у тебя человек, – сухо произнес князь.
– Опасный, – согласился Сергей. – Врагам. Но не мне. И не тебе. Так что ты скажешь, княже? Зря я тебе это принес?
– Нет, не зря, – буркнул князь.
– В таком случае это все, чем я с тобой хотел поделиться. Дозволь мне уйти?
– Иди, – разрешил Владимир. И тут же: – Нет, постой! Сначала ответь, боярин: какой награды ты хочешь за эти… находки?
– Ты уже наградил меня, – сказал Сергей. – Когда уничтожил тот жребий [62] .
62
Более подробно об этом – в книге «Язычник».