Васек Трубачев и его товарищи (илл. В.А. Красилевского)
Шрифт:
Васька поразило и тронуло выражение тревоги в её глазах.
Ребята занимались весь день. Они прибегали домой только пообедать, потом снова садились заниматься. Отпуская их вечером по домам, Елена Александровна говорила: «Поужинайте и ложитесь спать. Дома ничего не делайте!»
– Что вы там пропадаете целые дни? – недовольно спрашивал Елену Александровну директор. – Нельзя же заниматься с утра до вечера! Когда же они отдыхают?
Но Елена Александровна сама не знала отдыха. Директор заметил, что она похудела и осунулась за эти
«Только бы всё это не было напрасно!» – думал про себя Леонид Тимофеевич. Экзамены были назначены на крайний срок – двадцать пятое августа.
Глава 74
Новые учителя
Витя Матрос, скучая без Трубачёва, каждый день поджидал его после занятии у дома Екатерины Алексеевны.
– А нам новых учителей прислали! – захлёбываясь, рассказывал он ребятам последние школьные новости. – Один важный такой, в очках, с бородой. Физик.
– Откуда ты знаешь, что физик?
– Сразу видно. Как только пришёл, так и потребовал кабинет для физических приборов. Учителей всегда видно, кто по какому предмету. Учительница литературы пришла и тоже сразу за своё взялась – давай библиотеку устраивать! Старенькая, седая, а голосище у ней! Всё как будто декламирует что-то… В нижнем коридоре шкафы с книгами поставила, столик, велела лампочку ввернуть и сидит. Книги выдаст.
– А кто из ребят ей помогает? – с грустью спросил Малютин. Работать в библиотеке было его давнишней мечтой.
– Тишин ей помогает.
– Тишин?
– Ну да. Он любит читать. Кудрявцев ему говорит один раз: «Ты, – говорит, – Тишин, читаешь про хорошее, а сам поступаешь плохо». А Тишин нагнул голову и смотрит: «Я, – говорит, – книгу к себе не применяю!»
Витя фыркнул и поглядел на лица ребят. Те хмуро улыбались.
– А математика не прислали ещё? – спросил Петя Русаков.
– Математика? Нет. Учительница по географии пришла вчера. Строгая, ну-ну! – Витя покрутил головой. – Первому от неё Грозному попало. За глобус. Он в сарае лежал и отсырел, а потом высох, и трещина какая-то на нём появилась. А учительница к Ивану Васильевичу: «Ну как я детей учить буду? Ведь тут каждая ниточка что-нибудь обозначает! Тоненькую трещину можно за речку принять». Грозный надел очки и говорит: «Ничего особенного я не вижу, всё на свете меняется. Может, когда-нибудь и речка тут будет». Мы прямо чуть со смеху не умерли!
Витя, болтая, провожал Трубачёва до самого дома.
– Я всё надеюсь, Трубачёв, что ты в нашем классе останешься, – искренне сознался он однажды.
– Нет, Витя, не желай мне этого! – серьёзно попросил его Васёк.
Витя огорчился:
– Мы бы с тобой вместе учились, вместе потом и в моряки пошли!
Один раз около дома Екатерины Алексеевны Васька встретил Алёша Кудрявцев.
– Ну, как у вас дела? – озабоченно спросил он Трубачёва. – Я хотел у Елены Александровны узнать, но её нигде не видно.
– Она всё время с нами. Мы готовимся.
Алёша с глубоким сочувствием смотрел на осунувшиеся лица ребят.
«Зачем мучить их экзаменами!.. Если б папа поговорил с директором… он всё-таки генерал, его просьба много значит…» – быстро подумал он про себя и, покраснев, решительно отогнал эту мысль.
– У вас только по арифметике будет экзамен? – спросил он вслух.
– Не знаю! Остальных предметов мы не боимся. Алёша задумался:
– Ну, а как вы чувствуете, выдержите? – с беспокойством спросил он, прощаясь.
– Мы всё прошли, но мало ли какой случай… Ведь у нас нет годовых отметок, которые тоже считаются, если на экзамене ошибёшься, – серьёзно пояснил Сева.
Обеспокоенный участью своих новых друзей, Алёша печально бродил по школе и, зорко приглядываясь ко всем учителям, нетерпеливо ждал математика.
«Если он придёт, я заведу с ним разговор, дам ему дневник… Вот, скажу, у нас в школе есть ребята, вы почитайте про них, пожалуйста. Они пионеры, отличники… Неужели провалит после этого?»
Алёша не находил себе места.
Один раз в школу пришёл человек с узким, длинным лицом, твёрдым носом и шишковатым, выпуклым лбом. На сухощавой фигуре его ловко сидел тёмно-синий костюм, на голове мягкая шляпа придерживала тонкие бесцветные волосы.
Незнакомый человек спросил Леонида Тимофеевича и в ожидании его прохаживался по двору.
«Математик!» – почему-то уверенно подумал Алёша и выбежал во двор.
– Здравствуйте! – бойко сказал он, подходя к незнакомцу. – Директор скоро придёт.
– Я подожду, – сказал тот.
– Может, зайдёте в пионерскую комнату? Там можно посидеть! – предложил Алёша.
– Можно зайти, можно посидеть, можно и постоять, – согласился пришедший.
Алёша проводил его в пионерскую комнату. «Математик», заложив за спину руки, пристально поглядел на электрическую лампочку, низко свисавшую над столом, потрогал шнур. Потом открыл дверь в коридор, пошарил глазами по потолку, отрывисто спросил:
– Сколько у вас точек? Алёша не понял.
– Садитесь на диван, – вместо ответа торопливо сказал он и, волнуясь, взял в руки дневник. – У нас в этой школе есть отличники, пионеры… Они всегда очень хорошо учились. Очень способные! Особенно по арифметике. И вообще… Вот дневник. Хотите почитать?
Пришедший поглядел на Алёшу. Глаза его оживились, на губах появилась добрая улыбка:
– Я дневниками не занимаюсь. А вы учитесь, учитесь… Хорошие отметки – это уж обязательно. На то вы и пионеры.
В комнату заглянул Леонид Тимофеевич:
– Здравствуйте! Вы ко мне?
Пришедший заторопился и, держа под мышкой шляпу, пошёл за директором.
Алёша долго стоял посреди комнаты, потом положил дневник и тоже пошёл наверх.
Около лестницы, повесив на перила свой пиджак и взгромоздив на него сверху шляпу, «математик» прибивал на стенку электрический счётчик.