Васек Трубачев и его товарищи (книга 2)
Шрифт:
— Тетя Оксана!
Лида радостно бежит навстречу. Нюра сгоняет застоявшихся коров. Оксана не спеша выходит из-за кустов и, потряхивая подойником, улыбается:
— Что, доченьки, заждались меня?
— Нет, нет! Что вы, тетя Оксана! Мы хоть целый день ждали бы!
Тетя Оксана — близкий и родной человек. Девочки уже давно знают, что она сестра их учителя. У нее такие же глаза, как у Сергея Николаевича, такие же скупые, неторопливые движения и ласковая улыбка. И, пока Оксана доит коров, девочки, присев на корточки, торопливо
Оксана слушает, кивает головой. Молоко длинными белыми струйками стекает в подойник.
— Не приходил больше командир ваш, золотистый-золотой? — с улыбкой спрашивает Оксана.
— Трубачев? Нет, не приходил. Но он обязательно, обязательно придет! Он никогда нас не оставит, ведь мы из его отряда!
Иногда, прощаясь, Оксана тихо говорит:
— Скажите Ульяне — ночью приду.
Девочки радуются и, притаившись, долго не спят в эту ночь. Ждут…
Стук у Оксаны тихий, неторопливый, как дождь по стеклу. И сама Оксана спокойная, неторопливая. Войдет в хату, присядет к столу, пошепчется с Миронихой, вытащит из-за пазухи какие-то бумажки, разложит их перед собой. Мирониха поднимет на припечке под золой кирпич, подаст ей круглую печатку. Оксана подует на печатку, приложит ее к каждой бумажке, поглядит на свет… Закончив свои дела с Миронихой, она заплетет на ночь свои гладкие волосы, неторопливо сбросит кофту, останется в широкой деревенской юбке и, задув коптилку, большая, теплая и уютная, ляжет на подстилку из сена, рядом с девочками. В сумраке мягкие руки ее с материнской лаской обнимут всех троих сразу. Девочки радостно и благодарно прижмутся к ней во сне. От волос и от рук Оксаны пахнет свежей хвоей, лесными орехами.
— А и славно ж в лесу, доченьки! Месяц все кусточки раздвигает… роса землю моет, — зевая, скажет Оксана.
И слышится в ее голосе такой глубокий покой, будто нет и не было вокруг страшного врага, а шла она и любовалась светлой ночью в лесу.
А утром Оксана уже расхаживает по селу. Деловито, по-хозяйски оглядывает она поломанные плетни, смятые огороды. Заходит в хаты, останавливается на улице с бабами, а на гитлеровцев даже не глядит, словно не замечает, что они толкутся по всему селу.
Один раз высокий эсэсовец с перевязанной головой и мутно-зелеными глазами, подозрительно глядевший из-под белой повязки, злобным окриком остановил Оксану. Она медленно повернулась к нему, поглядела спокойно и строго в его глаза.
— До хаты! До хаты! Вэг! — размахивая автоматом, закричал эсэсовец, принимая Оксану за местную колхозницу. Ударить ее он почему-то не решился. — Вэг! Твоя хата где есть?
— Все мои — твоих нету! — презрительно улыбнулась Оксана, заходя в первый попавшийся двор.
Эсэсовец поглядел ей вслед и ушел. Спокойствие Оксаны спасало ее от фашистов.
Много таинственных дел переделает за день Оксана, а к вечеру, приласкав девочек, уйдет, сказав свое обычное:
— Пойду пока…
Сейчас, подоив коров, Оксана
— Найдем, где учиться. Без учебы не будете, — твердо говорит она. — Фашисты тут не хозяева. Хозяева — мы!
— Хозяева — мы! — гордо повторяют девочки, глядя ей вслед.
Глава 45
БУДЕМ В ШКОЛЕ!
Как-то утром в село Макаровку пришла дорогая гостья — учительница из Ярыжек. Пришла она в украинской вышитой рубашке и синей юбке, отороченной белой тесьмой. Под платком были сложены веночком косы, как носят украинские девчата. Мирониха узнала Марину Ивановну, обрадовалась и испугалась:
— Голубка моя, чего ж вы пришли? Вас же все село знает!
< image l:href="#" />Учительница скинула платок, улыбнулась. На щеке ее, около уха, темнело родимое пятнышко.
— Ай, ай, ай! Вы ж приметная, вас люди на всех собраниях видели, комсомольскую бригаду вашу помнят. Упаси бог, выдаст кто… Лучше бы кто другой пришел, — прикрывая дверь, зашептала Мирониха.
— Некому больше… А время не ждет, — кратко объяснила учительница. — В Ярыжки мне нельзя — это верно: там нас с Коноплянко по всем дворам ищут.
Валя, войдя со двора в хату, ахнула, покраснела от волнения и, встретившись взглядом с серыми лучистыми глазами гостьи, радостно бросилась к ней:
— Вы… вы учительница из Ярыжек?
Марина Ивановна, ласково смеясь, шепнула ей на ухо:
— Я из Ярыжек. Но этого никто не должен знать. Меня зовут Ганна. Я вместо тети Оксаны пришла.
Валя сложила на груди руки.
— А я думала… Мы так хотим учиться! — горячо сказала она. — Уже сентябрь скоро!
Марина Ивановна притянула к себе девочку и тихонько сказала:
— Сейчас это очень трудно, но я поговорю об этом с кем нужно. Может быть, нам удастся что-нибудь придумать… Я приду к вам первого сентября. А пока давай запишем всех ребят в Макаровке. Ты будешь моей помощницей, хорошо?
Когда пришли Нюра и Лида, Марина Ивановна сидела за столом и вместе с Валей составляла список всех ребят школьного возраста в селе Макаровке.
— Вот, Валечка, тебе список. Завтра же обойди все семьи и запиши ребят, которые будут учиться, — говорила учительница.
Лида и Нюра от неожиданности не могли вымолвить ни слова.
— Марина Иван… тетя Ганна, вот еще наши девочки! Они отличницы, они будут хорошо учиться! А Зорина звеньевая! — радостно представила их учительнице Валя.
— Вот и хорошо! Значит, все на местах, — пошутила учительница.
— Вы будете нас учить? — не веря своим ушам, спросила Нюра.
— У нас будут звенья? И пионерские отряды? И сборы? Как раньше? — спрашивала Лида Зорина.