Васек Трубачев и его товарищи (книга 3)
Шрифт:
— Первого сентября мы придем в шестой класс. Мы проходим программу пятого класса дома. Вот почему Белкин включил нас в список шестого класса, — громко сказал он.
В толпе раздался злорадный хохоток Петрусина и насмешливый голос Кудрявцева:
— Почему бы не в седьмой, скажите пожалуйста?
Елена Александровна нетерпеливо пожала плечами и снова обратилась к Трубачеву:
— Так как же, по-твоему, будет справедливо — оставить вас на время стройки в списках шестого класса или перевести в пятый?
— Нам все равно где работать, и спорить из-за этого я не буду, — скрепя сердце сказал Васек.
— А мы будем!
— Мы все будем спорить! — раздались из толпы школьников взволнованные голоса.
— Трубачев наш! — кричал Леня Белкин. — И мы его в пятый класс не отдадим!
— Трубачев всегда был у нас председателем совета отряда, а сейчас он будет бригадиром нашей бригады. Поднимите руки, ребята, кто за? — вскакивая на ящик, громко заявил Коля Чернышев.
Ребята бывшего четвертого класса «Б», толкаясь, протиснулись вперед, подняли руки.
— Мы все за Трубачева! — выкрикнула Надя Глушкова. — И мы за всех наших ребят — за Нюру Синицыну, за Лиду Зорину, за Петю Русакова…
Елена Александровна резким движением руки остановила шум:
— Довольно! Мы собрались сюда, чтобы поговорить о том, как лучше наладить работу. Работа будет распределена по отрядам. Трубачев и его товарищи остаются с пятым классом. Тише! Я не разрешаю больше продолжать этот спор. Предлагаю шестому классу выбрать себе другого председателя совета отряда.
В толпе пробежал недовольный шепот. Послышались тихие голоса:
— А почему она вмешивается? Пусть Леонид Тимофеевич скажет!
Щеки Елены Александровны чуть-чуть порозовели, на лбу появилась резкая морщинка. Леонид Тимофеевич покачал головой:
— Мне стыдно за вас перед Еленой Александровной и перед всеми товарищами, которых мы пригласили на наше собрание. Я не могу себе представить, что мои бывшие ученики за какой-нибудь год настолько забыли дисциплину и потеряли совесть, что вместо того, чтобы решать какие-то дельные вопросы, они вынуждают нас здесь слушать бурные выяснения — куда приписать Трубачева: к пятому или шестому классу! — Директор развел руками. — Может быть, вам еще рано присутствовать на собраниях, где решаются серьезные вопросы?
— Нет… нет… — слабо защищались школьники.
— У нас еще нет вожатого. И я просил Елену Александровну помочь вам в ваших пионерских делах. Но вы себя ведете так, что я боюсь, как бы Елена Александровна не отказалась. — Леонид Тимофеевич замолчал и обвел глазами ребят. — Я предлагаю, — снова начал он при полной тишине, — чтобы завтра же каждый класс представил мне список своей бригады во главе с бригадиром. Это значит, что каждый отряд должен выбрать себе председателя совета отряда. Елена Александровна вам в этом поможет. А работу между бригадами распределю я сам. На этом мы сейчас наше собрание кончим. И запомните хорошенько, что всякие мелкие счеты и недружелюбное отношение друг к другу будут только тормозить нашу общую работу.
Ребята поняли, что директор недоволен. Недовольна была и Елена Александровна. Брови ее хмурились, а глаза глядели сурово и холодно.
Васек чувствовал себя униженным, как бы пойманным на обмане, его коробило от сознания, что все они оказались в пятом классе, как второгодники. Все это было противно, хотелось вытащить за шиворот из толпы Тишина и, развернувшись, дать ему но шее…
А в толпе ребят Тишин, торжествуя свою победу, кричал, что он выведет на чистую воду всех хвастунов и зазнаек. Васек хорошо знал, откуда идет эта угроза. Но главный виновник, Алеша Кудрявцев, только издали бросал на него насмешливые взгляды и, стоя рядом с Петрусиным, рассказывал ему что-то веселое, невольно привлекая внимание ребят открытым, смелым лицом и непринужденным, заразительным смехом.
Васек вспомнил о своих товарищах. Хорошо, что во время выступления Тишина никто из них не сказал ни слова. Даже Мазин нашел в себе силы промолчать. Но где же они сейчас?
Школьники, разбившись по классам, уже выбирали себе председателей советов отрядов. То здесь, то там слышался голос Елены Александровны.
Проходя мимо учительницы, Леонид Тимофеевич громко сказал:
— Об этом случае мы еще должны с вами поговорить.
Васек понял, что речь идет о нем и его товарищах, но даже не оглянулся.
В кучке шестиклассников выступал Петрусин:
— Я, ребята, стою за Кудрявцева! Мы с ним не пропадем!
— Кудрявцева! Кудрявцева! — кричали новенькие.
— Выбирайте кого хотите, мне все равно! — послышался обиженный голос Нади Глушковой.
Прежние товарищи Васька по четвертому классу «Б» хранили презрительное молчание. Васек заметил в сторонке пятиклассников Рядом с ними стояли его товарищи.
«Как наказанные», — горько подумал Васек, и вдруг до его ушей донеслись громкие крики:
— Тру-ба-чев! Тру-ба-чев!
И чем ближе он подходил, тем громче становились приветственные крики пятиклассников:
— Тру-ба-чев! Тру-ба-чев!
— Васек Трубачев! Ура! — подкинув вверх свою бескозырку, в восторге заорал Витька Матрос.
— Пятиклассники радуются! Все, как один, тебя выбрали председателем отряда и командиром! — сказал ему Одинцов.
— Ну что ж, будем работать, — просто сказал Васек. В нем проснулся командир. — Завтра я узнаю, какой участок работы будет поручен моей бригаде, и всех вас расставлю по местам. А сейчас можно расходиться!
Он улыбнулся, но глаза у него были грустные, и только товарищи понимали, чего стоила ему эта улыбка.
Когда пятиклассники шумно и весело разошлись, Васек тихо сказал:
— Пойдемте вместе. Лида взяла его за руку.
— Помнишь, в детстве, когда была гололедица, мы часто ходили, держась за руки? — ласково сказала она. Васек кивнул головой.
— Я никак не пойму, куда оно делось, это детство? Ведь нам не так уж много лет! — грустно сказал он.