Ваше благородие. Дилогия

Северюхин Олег Васильевич

Других друзей у меня не было. Офицерская дружба – это понятие растяжимое. Дружат подпоручиками, поручиками, штабс-капитанами, а потом пути начинают резко расходиться. Кто-то окончил академию и скачками понёсся по служебной лестнице, а кто-то так и остался командиром роты и к пенсии его перевели в штаб, чтобы он получил чин капитана. И та дружба, которая была у подпоручиков, уже не является такой же дружбой между капитаном и генерал-лейтенантом или генерал-майором. Поэтому лучше держать со всеми ровные отношения, помогать по мере необходимости, как и положено военнослужащим, заботиться о товарищах, так легче переходить на титулование из вашего благородия на ваше высокоблагородие или превосходительство, титулуешь бывшего сослуживца и нет никакой обиды или зависти на разницу в служебном положении.

Дружба не ведётся снизу-вверх. Даже при встрече младший не суёт для приветствия руку старшему, ждёт, когда это сделает старший по положению, а тот может и не сделать этого. И лучше никогда не напоминать генералу или полковнику, увешанным орденами по должности, что вы в одном военном училище учились, некоторых это сильно унижает и тогда бывшему корешку может и не поздоровиться. Лучше, когда дружат офицеры разных родов войск, которые не подчинённые и никогда не будут подчинёнными друг другу. Такая дружба всегда крепче.

Нобелевский комитет наградил премией Гульельмо Маркони и Карла Фердинанда Брауна «За выдающийся вклад в создание беспроволочной телеграфии». За заслуги перед Итальянским государством Маркони был назначен пожизненным сенатором и награждён титулом маркиза.

По просьбе офицерского Собрания я прочёл цикл лекций по возможным направлениям развития вооружения и научно-технического прогресса в России.

Хотя штаб-офицеры и посмеивались над моими фантазиями, но и они все приходили на мои лекции. Опустевала бильярдная. В курилке не было никого. В буфете оставались самые стойкие, но и они прислушивались к тому, что творилось в библиотеке. А там каждый раз возникала дискуссия и самыми оптимистичными оказывались молодые офицеры, а старшие товарищи пытались доказать, что такого не может быть потому, что этого быть не может.

Мне приходилось рисовать схемы, доказывая, что это возможно. Например, штык для винтовки может крепиться не сбоку слева, а снизу на проушине и фиксироваться защёлкой. Перед штыковой атакой защёлка открывается, штык поднимается и крепится на стволе кольцевой пружинной защёлкой. Просто и удобно.

Точно так же я рисовал и кольцевой намушник с круглой мушкой, которая может передвигаться в четырёх направления: вверх-вниз, вправо-влево.

Или, например, схему открытия барабана револьвера. Нажатием кнопки барабан откидывается на планке, сопряжённой с осью. Нажатием на экстрактор одновременно выбрасываются все стреляные гильзы и барабан снаряжается вновь. Легким движением барабан становится на место и удерживается защёлкой.

Потом молодые офицеры стали предлагать такие прожекты, что приходилось останавливать их творческую мысль под одобрительные усмешки старичков.

На одной из лекций я подарил всем идею вечной спички, которая была незаслуженно забыта в моё время в СССР.

По моему заказу слесарь-лудильщик сделал герметичную медную коробочку с завинчивающейся пробкой. В пробку вставлена стальная трубка с пластинкой-кресалом и фитилём. На одной из боковых граней коробочки припаян держатель для кремня. Практически получилось кресало с фитилём и кремень. В коробочку я положил немного ваты и налил туда бензин, бутылочку которого мне налил шофёр генерал-губернатора. Всё очень просто. Откручиваем пробку с кресалом и фитилём. Чиркаем по кремню, высекается сноп искр и зажигается фитиль. Прикуривайте, разжигайте костёр. Затем дуньте на фитиль и закрывайте коробочку. Бензин не испаряется и одной зарядки хватит на год. Правда, бензин низкого качества, не выше семьдесят шестого октанового числа, коптит, но в целом агрегат работает исправно.

Собрание единогласно одобрило мою «спичку». Я показал, как можно сделать зажигалку из патронной гильзы, и могу сказать, что многие зажигалки, которые пришли к вам, придуманы мной и я знаю о них с того времени, когда жил вместе с вами.

В офицерском Собрании я ввёл в обиход английскую бильярдную игру под названием «снукер» (snooker). До этого офицеры резались в американку и в пирамиду.

Говорят, что снукер был придуман полковником британских колониальных войск в Индии в конце девятнадцатого века. В игре двадцать два шара: белый биток, пятнадцать красных шаров (каждый забитый шар приносит одно очко) и шесть цветных: жёлтый (2 очка), зелёный (3

очка), коричневый (4 очка), синий (5 очков), розовый (6 очков) и чёрный (7 очков). По снукеру проводятся чемпионаты мира, и игра считается джентльменской. Играют белым битком. Сначала нужно забить красный шар, а потом цветной, который снова выставляется на своё место, затем красный и снова цветной, и так далее. Выигрывает тот, кто наберёт больше всех очков. Максимально можно набрать сто пятьдесят пять очков. Иногда создаётся ситуация, когда забивать нечего, тогда производится отыгрыш путём лёгкого касания прицельного шара и отвода битка в неудобное для соперника место на столе или прятанья битка за другой шар. Этот приём и называется снукер. Неудачный выход из снукера наказывается штрафом.

Новую игру встретили прохладно. Мы играли с капитаном Дёминым и около нас стояли офицеры, критически оценивающие нашу игру и постановку снукеров. Лезть с подсказками нельзя, это очень строго, как говаривал молодой солдат Йозеф Швейк: не лезь советчик к игрокам, не то получишь по зубам.

Снукер потихоньку захватил всех, и мы с капитаном Дёминым выступали в роли арбитров встреч на чемпионате Собрания.

Переход в другую социальную группу накладывает другие права и обязанности на члена этой группы. Пока я был зауряд-прапорщиком, я был ограждён от этих особенностей. И первая из них – понятия чести. Понятия чести всеми воспринимаются по-разному. Говорят, что у дворян это в крови. У разночинцев, ставших чиновниками или офицерами, это воспитывается носителями чести и так далее. Ерунда всё это. Честь есть понятие асоциальное. Честь либо есть, либо её нет и никакое происхождение на это не влияет.

Подлец не может быть человеком чести. Офицерские погоны или высокие должности не делают из подлеца человека чести. И человеку чести приходится подстраиваться под высокопоставленного подлеца, чтобы честь не потерять, и чтобы остаться на том месте, которое он заслужил. Тому, кто говорит, что он не сделал ни одной подлости за свою долгую жизнь, верить нельзя, особенно в нашей стране, которая до сих пор не может вырваться из рабства своих князей, монголо-татар и царей. Даже тех царей, которые освобождают от рабства, рабы убивают, чтобы не было свободных людей. Умом нашу страну не понять. Каждый человек хочет испытать правило: тварь я дрожащая или право имею. Или: «Встретил нашу Таечку в доме терпимости».

Глава 45

Жизнь шла своим чередом. Мне в роту добавили младшего офицера Токарева Александра Петровича в чине подпоручика после окончания военного училища. Фельдфебеля Сухотина Дмитрия Ивановича за беспорочную сверхсрочную службу произвели в подпрапорщики и оставили на должности фельдфебеля в роте учебного обеспечения. На погон подпрапорщика он нашил фельдфебельскую лычку и стал на ступень выше, надев шестиугольные погоны офицерского образца с портупейным галуном. Подпоручику я деликатно намекнул, чтобы он присматривался к тому, как подпрапорщик работает с личным составом и ведёт документацию по хозяйству роты.

Все выпускаемые в России офицеры не имели опыта работы с солдатами. Молоденький мальчик оканчивал кадетский корпус, а затем поступал в военное училище и выпускался офицером в армию, практически не соприкасаясь с солдатом и не зная его нужд и интересов. Естественно, между солдатом и офицером возникала пропасть, которую было трудно преодолеть. Солдат мог слушаться своего командира и не уважать его, что и было во время революции, когда солдаты с удовольствием выходили из подчинения офицеров или держались вокруг требовательных офицеров, заботившихся о солдате и сберегавших его жизнь.

По-другому готовились офицеры в германской армии.

В королевский кадетский корпус в Берлине (Koniglichen Kadettenkorps) принимались юноши в возрасте 10-15 лет. Они именовались кадетами (Kadetten), но не являлись военнослужащими. В корпусе кадеты получали полное среднее образование (13 классов). Лучшие кадеты - оставались учиться в корпусе ещё один год. По окончании года они сдавали офицерский экзамен и направлялись в войска в чине фенриха (F"ahnrich) уровня вице-фельдфебеля. Чин лейтенанта им присваивался в случае открытия вакансии и по решению офицерского Собрания полка.