Ваше благородие. Дилогия
Шрифт:
Зал замер. Затем послышался общий вдох воздуха и который сменился хохотом и топаньем сапог и штиблетов о паркетный пол. На хохот стали заглядывать нижние чины и буфетчики.
– Я же говорил, что он нашей породы, - вытирал слезы казачий есаул, хлопая руками по шароварам с лампасами.
Смех кое-как утихомирил генерал-лейтенант Медведев, сам смеявшийся наравне со всеми.
Встал капитан.
– Господин поручик, когда вы собираетесь жениться?
– Видите ли, господин капитан, по существующему порядку мне потребуется не менее десяти лет для создания реверса. Вопрос будет состоять в том, дождётся ли моя невеста того времени,
Снова аплодисменты и снова из среды молодых офицеров.
Встал молодой подпоручик.
– Господин поручик, у вас есть университетское образование. Будете ли вы поступать в Николаевскую академию Генерального Штаба (ГШ)?
– Университетский диплом не является последней точкой в образовании. Каждый офицер стремится делать карьеру и двигаться дальше по службе. Я тоже буду пытаться поступить в академию и научиться управлять большими массами войск для защиты Отечества.
Аплодисменты молодых офицеров и офицеров с сединой.
Встал военный чиновник в чине титулярного советника по финансовой части.
– Господин поручик, прочитайте какое-нибудь ваше стихотворение.
И аплодисменты. Чего такое прочитать. Серьёзное? Нет. Лучше шутливое. Я встал как Пушкин перед комиссией во главе с пиитом Гаврилой Державиным, поднял руку и стал декламировать.
На рынке купил я лавровый венок
И сборник стихов там, на книжном развале,
А рядом домашнее лилось вино
Из бочек в огромном подвале.
Я в старом венке стихи стал читать,
Поэты там все с орденами,
Собрались по сотне и вирши в печать,
И слава полилась в карманы.
И вдруг я увидел свои там стихи,
Как всем, захотелось мне славы,
А где-то вдали уж кричат петухи,
И критик зовёт на расправу.
Смех в зале и аплодисменты.
Старшим в тот день в офицерском Собрании был генерал Медведев.
– Какие будут предложения, господа офицеры? – спросил он.
– Наш человек, принять, - раздались голоса.
– Прошу голосовать, - предложил генерал.
Лес рук.
– Кто против?
Голосовавших против и воздержавшихся не оказалось.
Глава 44
В сентябре пятнадцатого числа 1908 года министр иностранных дел Российской империи А. П. Извольский и министр иностранных дел Австро-Венгрии А. фон Эренталь заключили соглашение по Балканскому вопросу. Австро-Венгрия соглашалась на открытие черноморских проливов Босфор и Дарданеллы. для российского флота в обмен на аннексию Боснии и Герцеговины.
Считалось, что это как бы предварительное соглашение, но уже 5 октября Австро-Венгрия объявила об аннексии Боснии и Герцеговины, считая себя собирательницей и защитницей славянских земель.
Россия
6 октября Сербия и Черногория объявили мобилизацию и готовность помочь Боснии и Герцеговине отстоять свою независимость.
В ответ войска Австро-Венгрии стали сосредотачиваться на сербской границе. Германия официально поддержала Австро-Венгрию. Россия официально поддержала Сербию. Налицо было противостояние великих держав, которое легко могло превратиться в мировую войну. Это понимали и другие государства.
Кайзер Германии Вильгельм Второй телеграфировал царю Николаю Второму с требованием принять все германские требования по боснийскому вопросу, иначе Австро-Венгрия начнёт войну с Сербией.
Премьер-министр Столыпин категорически высказался против вооружённого противостояния на Балканах, и ЕИВ Николай Второй принял все германские предложения.
2 марта 1909 года представители России, Великобритании, Франции, Италии и Германии согласовано оказали давление на Сербию с тем, чтобы она признала аннексию как свершившийся факт, а Россия предлагала созвать международную конференцию по предотвращению войны, но эта идея не нашла поддержки. Факел войны зажгли, и он постоянно тлел до 1914 года.
Мы все внимательно наблюдали за развитием Боснийского кризиса и понимали, что возможно мировое столкновение, но Россия ещё не была готова к войне. Всё, что выявила русско-японская война, не было устранено. Россия потихоньку моторизовалась и развивала те вооружения, которые уже были у западных стран. Как-то так получалось, что мы всегда были в арьергарде мирового технического прогресса.
В 1909 году указом ЕИВ был отменен реверс для офицеров императорской армии. Офицеры трижды крикнули «ура», а я подал рапорт на имя директора кадетского корпуса генерал-лейтенанта Медведева с просьбой разрешить мне женитьбу на младшем враче губернской клинической больницы Веселовой Марфе Никаноровне, одна тысяча восемьсот семьдесят второго года рождения, девица, православная, из казачьего сословия.
По рапорту меня вызвали к генералу Медведеву.
– Здравствуйте, голубчик, - поприветствовал меня генерал, приглашая присесть на стул. – Рад за вас, рад. Только один вопрос у меня. Невеста ваша на десять лет старше вас, не сильно ли большая разница в возрасте. Или, может быть, у вас есть какие-то обязательства, вынуждающие вас к женитьбе против вашей воли? Вы уж не скрывайте, это голубчик, потому что рапорт ваш будет рассматриваться в офицерском Собрании
– Ваше превосходительство, Марфа Никаноровна спасительница моя в больнице, и комнату мне сдала для проживания, помогала в учёбе и подготовке к экзаменам, врач прекрасный, и хозяйка отменная, а возраст не так уж и велик, и отношения у нас такие, какие дай Бог другим семьям. Без колебаний бросит всё и поедет за мной в любой гарнизон.
– Прекрасно, голубчик, на днях будет собрание офицеров, там мы и рассмотрим ваш рапорт. За вас я ходатайствую.
На ближайшем заседании действительных членов офицерского Собрания мне пожелали семейного счастья и обустройства в новой квартире.
В мае мы венчались в Никольской церкви, и младший врач Веселова стала Тумановой-Веселовой Марфой Никаноровной, женой поручика Туманова.
Свадьбы пышной мы не устраивали. Она сирота и у меня нет никого родственников. Были старые друзья Иннокентий Петрович и Иванов-третий. Пышная свадьба никогда не являлась залогом счастливой жизни.