Ваше благородие
Шрифт:
В 14-20 эскадрилья отбомбилась над Саками. Все то же рассеяние бомб привело к тому, что четыре из них упали на Михайловку. Погибло пять человек — городовой, находившийся по долгу службы на улице, двое подростков-взломщиков, решивших поживиться во время воздушной тревоги и пожилая супружеская чета, не пожелавшая спускаться в подвал.
В 17-30 эта же эскадрилья сбросила бомбы на Сары-Булат, и одна из бомб попала в настоящую авиабазу. Остальные расковыряли степь вокруг ложного аэродрома и раздолбали автомагистраль.
После налета на Саки полковник Адамс отдал Скоблину приказ перехватить этих орлов. Продиктован приказ был скорее угодой общественному мнению, чем военной необходимостью, тем не менее он был выполнен отлично: 8 «беркутов» подловили МиГи при заходе на посадку и сбили четыре из них.
Возвращаясь, они угодили в мыловарню: 162 советских истребителя совершили очередной налет, бой им дали 64 крымских самолета.
Летчики форсиз, которым удалось выбраться из этой бойни, так и не отдыхали: вечером они вышли на перехват ракет, которые выпустили недобитые первого мая Ту-16 и Ту-22М7. Советский Союз не жалел средств на воссоединение двух народов: по Крыму высадили 88 КСР-5 и 12 Х-22.
Это был самый сильный удар за весь день: погибло 34 человека из военнослужащих и 46 штатских.
Ночью в Сарабузе сели 28 F-15A и 22 A-7E. Американский «воздушный мост» действовал…
На следующий день красные начали раненько. В 7-40 пошла на Сарабуз эскадрилья из Ейска, усиленная после вчерашних потерь МиГами-25РБ из Конотопа. Ложный аэродром «Сарабуз» очень серьезно пострадал. Бочки с мазутом и отработанные автопокрышки создали видимость грандиозного пожара, о чем и было с удовольствием доложено по начальству.
В 9-10 массированным налетом истребителей был окончательно сломан хребет крымским ВВС. Помня о словах Маршала, командующий ТВА бросил против 48 истребителей крымского ПВО 186 МиГов, в том числе — свежий 61-й истребительный полк. Уйти удалось только 11 белым самолетам, и только потому что они успели заскочить в зону ПВО Северного Укрепрайона. Те семь советских МиГов, что в азарте погони кинулись за ними туда, были сбиты «Хоками» и упали в Чонгар.
Через час 70 бомбардировщиков-ракетоносцев поднялись с воздух. Сто сорок восемь ракет было выпущено. Только тридцать — перехвачено: самолеты Крыма в воздух не поднялись.
В 11-00 70 Су-24, 80 Су-17, 140 МиГ-27 и 150 МиГ-23 пошли на Крым. Под ударами ракет Х-28 замолчали ЗРК «Кудесник». В среднем приходилось по 70 самолетов на авиабазу, и советские постарались отыграться за первое мая с лихвой. Шесть крымских аэродромов должны были размолотить в кашу уже при первом ударе, но для верности было сделано еще три налета. В последнем участвовали даже ТУ-16 с ФАБ-3000, и что эти неповоротливые туши не были сбиты — ясно показывает, что крымской ПВО больше не существовало.
Аэродром Сары-Булат понес серьезные повреждения, в результате чего американским F-15 и А-7, переброшенным ночью по «воздушному мосту» пришлось садиться на автобан между Сары-Булатом и Новоивановкой. Помнится, лет пять назад местные жители очень удивлялись, зачем военные бетонируют второстепенной важности дорожный узел, для которого вполне хватило бы и асфальта…
— Мы из убежища не вылезали.
— Мы тоже. Но нам меньше досталось. Круто попало дроздовцам и марковцам… «Бэкфайры», со средней высоты… По Евпатории, Керчи и Альма-Тархану…
— И Бахчисараю.Штатские нас ненавидят, ты это знаешь?
— Знаю… Их можно понять.
Ак-Минарет, 7 мая, 1655
— Вот так вот, значит… — сказал подполковник Денисов.
— Вот так вот, — передразнил его мэр Ак-Минарета. — И машин у меня играть в бирюльки нет. Вызвали спасателей из Симфи, так когда они еще будут. Полчаса нас утюжили! Полчаса! Сволочи! — он сорвался на крик — Я же знаю, что батарея цела была! И сейчас цела! И сидели, смотрели спокойно, как нас тут в дерьмо вколачивают! Люди вы или нет, мать вашу так?
— Я дам технику, — сказал Денисов. — Я все дам! Я руками буду завалы разгребать, камни грызть! Скажи, что делать — я буду! Только душу из меня не вынимай…
— Толку от твоего грызения! Надо было врезать им! Стрелять надо было!
— Приказ, — скрипнул зубами Денисов. — У меня был приказ…
— Вон им скажи, что у тебя был приказ! — мэр подтащил казака к окну за плечо. — Которые без крыши над головой остались. Которые ждут, пока их детей из подвала выкопают. Давай, выйди к ним, подполковник, и скажи, что у тебя был приказ! Не можешь?… Не можешь!…
Бывший есаул, а ныне подполковник Денисов повернулся спиной к мэру и вышел из кабинета. В коридоре толклись работники муниципалитета и жители города, враз оставшиеся кто без крова, а кто и без семьи, кто-то куда-то звонил, составлялись какие-то списки… Денисов шел через толпу, и толпа расступалась перед ним. В его сторону старались не смотреть.
«Как прокаженный», — подумал он.
Палатки, которые лежат на складе полка. Жратва. Медикаменты. Машины… Развернуть еще один мобильный госпиталь…
Самое страшное уже было позади. Уже погасили пожар в здании школы и выяснили, что дети в подвале убежища живы. Крым шестьдесят лет готовился к бомбежкам — убежищ настроили много. Проблема в том, что завалило оба выхода — включая аварийный. Воздух поступал, слава Богу. Теперь у школы торчало два автокрана — шла работа, которую спасатели называли «игрой в бирюльки». Действительно было очень похоже — разобрать завал по камешку, очень осторожно, чтобы от неловкого смещения все это не просело вниз и не проломило перекрытия убежища, погребая детей городка Ак-Минарет…