Ваше благородие
Шрифт:
3 мая 1980 года, Одесса, штаб Крымского Фронта, 1130
— …В операции возмездия приняли участие 296 ударных самолетов. Атаковали тремя ударными группами, с северо-западного, северного и северо-восточного направлений. В обороне противник задействовал порядка сотни самолетов, наши потери — сорок три самолета, потери противника — пятьдесят два.
— Скоко-скоко? — орлиный взор Маршала прожег командира Тактической Воздушной Армии до позвоночника.
— Пятьдесят два, — не таким уверенным голосом повторил тот.
— Интересное кино, — Маршал исходил желчью. — Мы стыкаемся с ними в воздухе втрое превосходящими силами… К целям не прорываемся… И они теряют всего на девять машин больше, чем мы! Тебе что, твои погоны надоели?!
Если бы командующему ТВА надоели его погоны, он доложил бы маршалу всю правду: что в воздушных боях беляки потеряли не 52 самолета, а от силы 30.
— Второй налет завершился час назад, — собрав в кулак все свое хладнокровие, продолжил он. — Исключительно с целью уничтожения истребителей противника. Наши потери — 29 машин. Их потери — 36.
— Я ведь проверю, — сощурился Маршал.
— Проверяйте, — покорно сказал командир ТВА.
Маршал стукнул по столу кулаком.
— Не гребет меня, сколько истребителей они потеряют! В другое время, может, я и позволил бы тебе так их мурыжить, но нет у нас времени. Понимаешь, нет! Девятого мы должны войти если не в Симферополь, так в Феодосию, или все мы! — он обвел сидящих за столом пальцем — как стволом автомата. — Все мы не только погоны, но и партбилеты положим! Сегодня их должны бомбить! Сегодня!
— В 19-30 будет нанесен ракетный удар по военным объектам, — глухо сказал командир ТВА. — У меня все.
Маршал повернулся к командиру 14-й армии…
Симферополь,3 мая, 2200
— Полковник Скоблин…
— Сегодня в воздушных боях потеряно 49 истребителей — 8 «Беркутов», 16 «Ястребов» и 23 «Миража». По «воздушному мосту» будет переправлено 8 F-15А и 12 А-7Е, их укроют в Сары-Булате. Удалось спасти 29 пилотов. Потери противника — 80 машин или немногим меньше. Интенсивность сопротивления снижается согласно плану. Ракетами разрушены 2 РЛС дальнего обнаружения и две РЛС ЗРК «Кудесник». Жертвы среди мирного населения — 23 человека.
— Полковник Шевардин?
— Первая оборонительная линия Парпачского рубежа готова. Вторая — готова на 40%. Из Керчи морем эвакуированы бригадные склады. В том числе — и теми двумя контейнеровозами и одним паромом, которые были упомянуты в приказе. Склады выгружены в Феодосии, суда проследовали дальше — в Севастополь.
— Полковник Шеин?
— Тарханкутская ударная группа готова. Инженерные силы заняты на сооружении ложных целей для противника и укрытий для нашей техники.
— Полковник Кутасов?
— Без изменений. Батареи береговой обороны находятся в состоянии готовности номер один. Инженерный батальон участвует в строительстве Парпачского рубежа.
— Полковник Верещагин?
— «Гриффин» полностью отгружен в Севастополь и Альма-Тархан, спасибо господину Скоблину. Горноегерская бригада укомплектована пополнением из ополченцев до 100%. Полк морской пехоты — тоже. Бронемобильная бригада тоже укомплектована личным составом до 100%, но 11 танков неисправны, и исправить в указанные сроки не представляется возможным.
— Хорошо. Полковник фон Лямме, передайте 11 танков резерва в распоряжение Корниловской дивизии. Укрытия?
— Вся техника будет укрыта к завтрашнему утру. В Севастополе и Любимовке создано одиннадцать мобильных складов.
— Капитан фон Траубе?
— Мы приступили к переоборудованию кораблей. Сегодня два будут готовы.
— Когда будут готовы ВСЕ?
— Раньше, чем в ночь с седьмого на восьмое — не получится.
— Дьявол… Господа, мы все делаем на живую нитку. Я хочу вам напомнить, полковник Шевардин, что красные вряд ли бросят против вас 40% своего десанта. Линия должна быть завтра завершена. Полковник Верещагин, полковник Казаков, коммандер фон Траубе, пятого числа я хочу увидеть план погрузки и высадки.
— Да, сэр…
Настроение было похоронное.
— Я все понимаю, господа… — сказал Адамс после паузы. — Проигрывать, даже понарошку, обидно… Тем более, что люди погибают не понарошку. Но на попятный мы уже не пойдем. Завтра начнутся особенно тяжелые деньки… Конечно, основной удар придется по аэродромам, но не исключено, что завтра же ударят и по расположениям частей. Поэтому! Маскировка и укрытия! Шевардин, Верещагин, за потери выше пяти процентов я сниму с вас головы!
— Но ведь вас не бомбили четвертого?
— Нет. Бомбили Бельбек и Саки. Двадцать пятые МиГи, мы их ничем не могли достать.
— Чуфут-Кале — это они?
— Скажи лучше — Бахчисарай… Нет, не они — ТУ-16, девятитонными. Не смей! — он перехватил ее запястье, увидев, как она потянулась с сигаретой к свечке.
— Я стал суеверным.
Он чиркнул спичкой, подождал, пока она прикурит.
— Думаю, тут не Чуфут-Кале был целью… Они же должны были знать, что Центр вырублен в скальном монолите… Они проверяли, в самом ли деле уничтожена система ПВО. Представь себе парня за ракетным пультом, который смотрит, как «девятками» его город ровняют с землей — и ничего не может сделать. Не имеет права.
— Сволочи…
— В заданных обстоятельствах… Я не думаю, что мы были бы лучше. Знаешь, что случится с Херсоном, если сбросить бомбу на Каховскую плотину?
— Мы что…?
— Нет. Иначе я бы тебе не сказал. Но такой вариант… рассматривался. Там стоит дивизия, с которой надо что-то делать…
— Кроме дивизии, там еще и люди живут.
— Вот и я о том же.
5 мая, Крым
В 9-40 эскадрилья МиГ-25, пользуясь полнейшей безнаказанностью, с высоты 23 км сбросила 24 ФАБ-500Т на авиабазу Бельбек. Это была та авиабаза Бельбек, которую ночью построил инженерный батальон Южного района обороны, но из-за неточности бомбометания с такой большой высоты три бомбы попали в настоящую авиабазу и повредили основную ВПП.