Ваше Сиятельство 10
Шрифт:
И я безропотно повиновался, начал чмокать ее изящные пальчики, каждый по отдельности, лизнул ладонь.
— Теперь колено! — она чуть приподняла край юбки. — Влажнее! Еще влажнее! Больше страсти! — ее зацелованные пальчики взъерошили мои волосы, притянули меня к ноге, нажав на затылок. — И поднимайся выше! Еще выше!
Следуя ее пожеланиям, я уперся носом в ложбинку ее под ее белыми трусиками.
— Пока достаточно — ночью это продолжим, — она небрежно оттолкнула мою голову.
— Оля! Ты же обещала! — я вскочил на ноги, чувствуя себя обманутым.
— Это что так срочно? Вечером напишу, — она отошла к столу и пояснила: — Теперь лицензия будет не устной, а письменной.
— Напиши сейчас, чтоб я был спокоен. Оль! Дело одной минуты! — попросил я, следуя за ней. На глаза попали записи на разбросанных по столу листках, сделанные ее красивым почерком. На одном из них крупными буками значилось: «Религия. Бог Елецкий». В скобках: «или Астерий — додумать». Ниже: «Цель жизни — посмертное вознесение души в небесный храм Елецкого». От моего имени стояли стрелки с какими-то пояснениями, написанными помельче.
— Оль, а что это такое? — спросил я, повернув лис бумаги к себе.
— Сейчас узнаешь… — она села за стол и начала писать на чистом листке. Сначала вывела крупными буквами: «Лицензия». Ниже помельче: «Выдала подхалиму и развратнику графу Елецкому, как мое добрейшее позволение на греховную связь для удовлетворения его низменных потребностей…».
Я рассмеялся. На лицо Ольги Борисовны тоже наползла улыбка, но княгиня продолжила писать дальше и когда поставила письмо и свою подпись, тогда подняла ко мне взгляд и, посерьезнев, сказала:
— Знаешь, почему я такая добрая? Есть на это причины. Между прочим серьезные. Вот одна из них: я больше всего не хотела бы, чтоб ты в постели со мной, представлял вместо меня другую. Знаю, что так часто бывает у мужчин: нереализованные желания мучают. И тогда даже отношения в постели становятся ненастоящими. Я, Саш, не хочу ненастоящего. Я не хочу тебя держать насильно, не хочу ни в чем ущемлять. Но взамен очень хочу, чтобы ты в своих поступках был не только мальчиком, который во главу угла ставит свое «хочу», но и ответственным мужчиной. Обещай мне, что если между нами будет что-то не так, то ты со мной честно об этом поговоришь. Сразу, чтобы ни случилось.
— Оль, обещаю. И ты сейчас несколько несправедлива, — не согласился я. — Да у меня есть грех в плане «хочу», но ты же знаешь, я всегда отвечаю за свои поступки и если возникают какие-то проблемы, то сам решаю их. И всегда советуюсь с тобой. Если это, конечно, уместно.
— Знаю. Просто напоминаю, чтобы ты всегда оставался тем мужчиной, которого я люблю. И тогда я буду прощать некоторые твои слабости. Пусть, между нами, все будет по-честному, — она пододвинула ко мне новоявленную лицензию.
Я взял ручку из ее пальцев и после слов «удовлетворения его низменных потребностей» размашисто вписал: «Пять Раз!».
— Елецкий! Ты вообще обнаглел?! — Ольга вскочила с места, стараясь выхватить у меня листок.
Но разве княгиня может поспорить в ловкости и быстроте
Когда мы нежились, ласкали после страсти, так неожиданно обуявшей нас, я повернул Ольгу к себе и спросил: — Что такое ты писала, когда я зашел? Я не понимаю, о чем речь. Елецкий — бог? Ты уже возвела меня в сонм Небесных?
— В некотором смысле. У меня есть идея новой, очень полезной религии, — ответила княгиня с загадочной улыбкой.
— Оля! — я потребовал ответа.
Глава 9
Сюрприз от Трубецкого
— Что «Оля»? — Ольга Борисовна, потянулась не скрывая удовольствия, не только телесного, после того, что случилось между нами, но и душевного.
— Скажи! Что за привычка меня интриговать и потом увиливать от ответа? Это повторяется из раза в раз! — я попытался заглянуть в ее глаза, но она вывернулась из моих рук и демонстративно отвернулась.
— Терпи, Елецкий. Я многое от тебя терплю. Вот, например, только что ты вероломно исказил содержание выданной тебе лицензии. А потом… — княгиня встала с кровати, поправляя измятую юбку, — потом еще овладел мной. Кстати, тоже вероломно и даже без предварительной ласки! За это сегодня ночью поплатишься!
— Можно подумать, ты этого не хотела. Ты на это напрашивалась! Кстати, напрашивалась с утра! — я тоже встал с кровати. Вернее, вскочил и потребовал ответ: — Ну, говори! Что значит: Елецкий — бог? Собираешься поклоняться мне? Я не против, — от представления, как это может происходить, мне стало вовсе весело.
— Дурак еще! Размечтался! Я еще не додумала свою свежую идею. В сыром виде делиться не хотела, но ладно, снова уступлю тебе, — она направилась к санузлу, уже войдя, обернулась и сказала: — Жди! — и захлопнула дверь.
Я поспешил к столу, начал читать ее записи. Как ни странно, сами записи и логические построения касались управления ракетным вооружением и систем наведения ракет. Да, я знал, что Ольга работала над этим — моей невесте такое поручил профессор Белкин, и тема была без сомнений важной в ожидании большой войны с Британией. Вот только какая связь между ракетным вооружением и листком с надписью «Религия. Бог Елецкий» я не успел понять — дверь открылась, вышла княгиня, мокрая, плотно завернувшись в полотенце.
— Ладно, говорю тебе по секрету. Может подскажешь, что-то полезное, — сказала Ковалевская, вытирая вторым полотенцем длинные волосы. — Как ты знаешь, на больших расстояниях современные системы наведения ракет недостаточно эффективны. Нет надежного способа удерживать цель. Вражеская вимана, успевает уклониться от поражения посредством противоракетного маневра. Конечно, успевает далеко не всегда, но по статистике в 36 процентах случаев при дистанции в 10 километров. Чем больше дистанция, тем выше процент уклонений.