Ваше Сиятельство 2
Шрифт:
Наша игра длилась чуть больше обычного, вдруг Айлин вскрикнула и задрожала. Я не заставил себя ждать: от безумных ощущений тут же взорвался в нее.
Мы повалялись еще немного в постели, расслабляясь и шепча друг другу на ухо приятные слова, делясь впечатлениями от совершенно нового опыта для нас двоих. Время приближалось к обеду, и мне следовало заняться намеченными делами. Хотя бы основными — прошивкой эрминговых преобразователей, которые очень ждал Жорж Павлович. Снова знакомство с древними реликвиями — пластинами со Свидетельствами Бархума откладывалось на неопределенный срок. Вот так странно: отец охотился за ними едва ли не половину жизни, и я не меньше его осознаю их важность на пути к тайнам арийских и доарийских виман. Но я до сих пор не имел возможности даже ознакомиться с ними, хотя они преспокойно лежали в моей комнате, в тайнике. Не ознакомился потому, что я не хочу лишь беглого взгляда, а хочу сразу подойти к их изучению со всей серьезностью, основательно. Надеюсь, выкроить время на это на следующей неделе.
Сходив в ванную и переодевшись, я отнес первую партию преобразователей дворецкому и скинул сообщение Жоржу Павловичу, чтобы тот прислал курьера. На обед пошел без Айлин. Она сказала, что, даже оставаясь невидимой, чувствует при Елене Викторовне сильную тревогу и попросилась остаться в моей комнате. Возникла некоторая сложность, чтобы снова ее приодеть, но совместными усилиями мы вернули прежний наряд на ее тело. Первоначальные опасения, что мою подругу может забрать Аполлон постепенно развеялись. Если бы Лучезарный снова устремился к этому, то уже проявил бы себя.
На обед нам прислуживала Надежда Дмитриевна. Мама за столом много говорила, пыталась выведать, как долго у нас будет Айлин и о моих планах относительно нее, я, же поглощая борщ, всячески уворачивался от прямых ответов. Лишь когда настойчивость Елены Викторовны стала чрезмерной, сказал:
— Мам, завтра я поеду на похороны Айлин. Давай не будем пока поднимать эти вопросы. Тем более почти все они еще не решены и зависят от многих пока неясных причин.
— На похороны? — мама так и застыла с ложкой во рту.
— Да, на похороны. Тело Айлин в гробу и его, скорее всего предадут земле. Не думаю, что Синицыны предпочтут ритуал сожжения, — сказал я, закончив с первым блюдом.
— Ах, ну да. Она же все-таки умерла, — наконец согласилась графиня.
В этот момент пискнул мой эйхос. Пришло сообщение от Скуратова. Разумеется, слушать его при маме я не стал, но тут же вспомнил о послании от баронессы Евстафьевой, грозившейся заехать ко мне после обеда. Риск того, что она появится в ближайшее время был велик. В мои планы не входило знакомить ее с Айлин, тем более в таком виде и пока я это обдумывал, я даже не подозревал, какой забавный сюрприз меня ждет. Оказывается, Талия уже прибыла, и прошла на второй этаж в тот момент, когда дворецкий отлучился на несколько минут. Охранники из «Цитадели» ее задерживать не стали, так как знали баронессу, как человека свободно вхожего в наш дом.
Что произошло нечто незапланированное я понял, выйдя из столовой и прослушивая сообщение от Скуратова:
«Ваше сиятельство, есть некоторые результаты. Пока очень скромные, предварительные, но все же кое-что можем вам сообщить. Если есть желание, подъезжайте к нам или назначьте время, я к вам заеду в любой день кроме воскресенья».
Слушая глуховатый голос сыщика, я обратил внимание, что перед окнами нашего особняка стоит эрмимобиль с серебристой эмблемой «Извозе Костина», которым часто пользовалась баронесса Евстафьева. И я остановился, ожидая, что сейчас откроется дверь машины и из нее выйдет Талия Евклидовна. И мне придется ее разочаровать. Даже не позволить подняться в мою комнату на перекур. Однако один из охранников «Цитадели» сообщил:
— Ваше сиятельство, баронесса к вам. Уже зашла, поднялась.
— Бл*дь! — только и выговорил я, и побежал наверх, перепрыгивая через ступеньки. — Давно? — спросил я, повернувшись.
— Минут пять как, — ответил тот же охранник.
Идя быстрым шагом по коридору, испуганных криков я не услышал. Когда распахнул дверь, увидел госпожу Евстафьеву стоявшей с зажженной сигаретой напротив Айлин. До меня донеслось лишь последнее, сказанное Талией:
—…ец! Я тоже так хочу! И летать можешь?
— Да… — скромно ответила Айлин, завидев меня.
— Саш, это же пизд*ц! Теперь хоть самой на нож бросайся! — она затянулась и выпустила облачко сизого дыма. — Вот ты все-таки крутой маг! Ты — жесть какой!
— Так, дорогая, я не смог сразу ответить на сообщение, но сегодня я очень занят, я глянул на часы. — Нам с Айлин нужно через час быть в храме Артемиды. Это очень важно, — для убедительности добавил, на понятном для Талии языке: — Жесть как важно.
— Очень хорошо. Сейчас покурим и я вас отвезу. Подожду там, пока освободитесь, — она зачем-то подмигнула мне и отошла к окну, чтобы стряхнуть пепел.
Я переглянулся с Синицыной, та пожала плечами. Предложение отвезти нас к храму на Гончарную мне показалось не таким скверным, как могло показаться сразу. Почему бы и нет, если Талия уже познакомилась с моей лучшей подругой, находящейся в необычном состоянии? Познакомилась и при этом восприняла ее состояние на удивление позитивно. Не случилось ни испуганных криков, ни обмороков. Хотя это же Талия. С ней, наверное, и не могло ничего подобного случится. Если она закричит или упадет в обморок, то только от радости или от лишней рюмки спиртного. Да, с баронессой порою очень тяжело, она утомляет своей неуемной энергией, неожиданными появлениями и нездоровыми идеями, но вместе с тем она очень разнообразит мою жизнь. Я должен быть благодарен за многое. Например, если бы не она, то не было бы ситуации с Лисом, и события, связанные со «Стальными Волками», могли бы развиваться по менее удобному для меня сценарию. Если бы не Талия, то не случился бы угон виманы Веселова, и я не научился бы взламывать замки на кристаллах с кодировкой. И потом мне бы не пришла в голову великолепная идея с эрминговым преобразователем. Все я это помнил и в душе был благодарен ей. Поэтому, с моей стороны, было бы нехорошо сторониться общества Талии.
— Хорошо, ваше благородие, будем очень признательны, если отвезете на Гончарную, — сказал я.
— Ой, ой, ваше благородие! — рассмеялась она, чуть не закашлявшись дымом. — Предлагаю, после храма поехать в Ржавку. Представляешь, что там будет, когда народ увидит твою Айлин?! А если она еще взлетит к потолку как воздушный шарик?!
— Дорогая, извини, но в Ржавку нам нельзя. Тем более с Айлин. Ее вообще никто не должен видеть, — я достал из шкафа новую коробочку «Никольских» и сковырнул печать.
— А что здесь такого? — удивилась баронесса.
— Нет, нет, меня не надо показывать! — запротестовала Синицына.
— Талия, уж поверь, так нужно. И очень прошу, не говори ничего Груше. О нынешнем состоянии Синицыной никто не должен знать: ни в нашем классе, ни в школе, — я достал сигарету и прикурил.
— Ну ладно, — нехотя согласилась Евстафьева. — Сами себя лишаете такого веселья. Кстати, а ты слышал, что клубок «Кровь и Сталь» сгорел? Говорят, его поджег мертвый маг. Один из них, из волков. Говорят, Леший его убил, а она за это пришел и все там сжег, и поубивал всех нахрен.