Ваше Сиятельство 4т
Шрифт:
— Ты боишься? Думаешь, что я стану слишком сильным и буду угрозой тебе? — призрак перешел на «ты», теперь не воспринимая меня, как графа Елецкого. — Думаешь, что я, живя в тонком мире долго, накоплю много опыта и знаний? Скажи правду, Астерий?
— Нет, угрозой ты мне не будешь, — я не стал пояснять ему, что, как только это физическое тело умрёт, я не стану сопротивляться потоку, а поплыву в нём. Но с той лишь разницей, что я поплыву туда, куда сам захочу, сохраняя опыт и знания прежних жизней. Хотя, быть может, я задержусь здесь из-за Айлин или Артемиды.
— Я могу поклясться клятвой Дубницкого, — сказал Родерик. — Могу тебе щедро заплатить. У меня есть очень дорогой магический артефакт: медальон Каукет — он будет прекрасной
— Скажи мне, Родерик, вы эти деньги, которые у Талии в сумочке, взяли в банке? Ограбили или украли? — полюбопытствовал я, внимательно наблюдая за оттенками свечения его ментального тела.
Призрак медлил с ответом, но я уже знал его.
Глава 6
Золотые Небеса
— Понимаете ли, ваше сиятельство, Талия сбежала из дома и у неё при себе не было ни копейки денег. В мою квартиру мы не могли попасть по некоторым причинам — там проживает моя бывшая девушка. Вот и пришлось чуть-чуть сжульничать, — неохотно признал серый маг. — Осуждаете?
— Сжульничать чуть-чуть — это на стоимость роскошной виманы, плюс ещё этакий приличный запас? — уточнил я. — Родерик, а каковы будут масштабы, если вы сжульничаете не чуть-чуть? Ну, так, по-серьезному? Хотя какая разница насколько вы там «сжульничали». Если запустить руку в чужой карман, то не имеет значения сколько ты оттуда вытащишь: одну монетку или всё содержимое.
— Эх, ваше сиятельство, всё-таки осуждаете, — беззвучно и тяжко произнёс Родерик.
— Мягко говоря, не одобряю, — я подумал, что в одной или даже не одной далекой жизни, когда дела мои шли скверно, я тоже промышлял воровством и грабежом. Мне безумно стыдно за те жизни и содеянное в них. Было это задолго до того, как я обрел имя «Астерий», задолго до Троянской войны. Да и потом были на мне и другие грехи — убийства за деньги и просто так, по чьей-то слёзной просьбе, правда тогда у меня уже появились более здравые принципы — я убивал только негодяев. Каждая душа должна пройти через эту грязь, сомнения и осмысление человеческого пути, сама оценить тяжесть своих деяний и найти путь к очищению. Я не имею право осуждать ни Родерика, ни Талию, но я, мягко говоря, не одобряю. — Дело ваше, но это может привести госпожу Евстафьеву к печальным последствиям, — продолжил я. — Банк в состоянии нанять хороших сыщиков и магов, и они раскопают как вы это делаете. Допустим, я уже понимаю как, — я догадывался, что ему из тонкого плана не составляет труда проникнуть в любое место, где есть какие-то ценности и вынести столько, насколько он смог развить силу и плотность астрального тела. — Тебе, Родерик, ничего не будет, потому как для них ты практически не существуешь и почти недостижим, а баронесса может очень пострадать. Пойми, я переживаю за неё. И поскольку я считаю её своей подругой, я не хочу, чтобы ваш союз привёл к печальным последствиям для самой Талии. Скажу прямо: именно это сдерживает меня от того, чтобы передать нужную тебе хитрость с потоком. Если ты уйдешь, то баронесса очень расстроится, но эта печаль не будет долгой, оставшись без денег и твоей поддержки, ей придется стать тем, кем она прежде была — просто непоседливой, взбалмошной девушкой и вернуться к отцу.
— Она не вернётся к отцу. Астерий, разве ты её знаешь хуже, чем я? Если не станет меня, Талия будет искать любые другие способы, чтобы жить так как хочется ей и не зависеть от барона. И эти способы могут оказаться ещё более скверными, чем воровство. Заметь, уважаемый Астерий: ворую я — больше несуществующий для этого мира человек, вернее мертвец. То есть этот человеческий грех на мне, но я-то уже не человек. Думаю, что, допустив моё исчезновение, отдав меня вселенскому потоку, ты сделаешь Талии скорее хуже, чем лучше. Прошу, подумай хорошо, Астерий. Подумай, ведь мы можем заключить хорошую сделку: я возьму на себя какие-то, необходимые на твой взгляд, обязательства? Допустим, обязуюсь больше не красть деньги в банке, — предложил Родерик.
Мысли серого мага, о том, что за его исчезновением, Талия вряд ли вернётся домой и её поведение станет лишь хуже, посещали меня прежде несколько раз. Признаться, здесь невозможно просчитать, что лучше, в что хуже. И я не бог, чтобы пытаться управлять чужими судьбами, но, если я могу сделать судьбу одного человека в обозримой перспективе чуть лучше, я постараюсь это сделать. На данный момент мне представлялось, что серый маг скорее прав в прогнозе будущих действий баронессы. В случае, если Талия останется одна, она будет делать всё, чтобы жить вольготно и подальше от родного дома, который начала считать тюрьмой. Без Родерика она рискует оказаться в куда более скверных компаниях, чем серый маг и астральный волк, которого баронесса научилась вызывать. Даже один этот астральный зверь под руководством Талии может наделать много бед.
— Хорошо, Родерик, — сказал я. — Некоторые твои соображения я вполне разделяю. Давай заключим сделку. Ни твои артефакты, ни тем более деньги мне не нужны. Я дам тебе технику уклонения от потока, ты взамен пообещаешь, что будешь стараться удерживать Талию от опасных поступков, тем более преступлений. Особо ограничь её в астральных играх с твоим кольцом. Ты должен не хуже меня понимать, насколько это опасно. А также ты должен нажать на неё, чтобы она не реже, чем раз в два дня посылала сообщение отцу и сообщала о состоянии своих дел, хотя бы ту часть, что она может сказать и которая успокоит барона.
— Мне дать обещание через клятву Дубницкого? — спросил серый маг.
— Нет. Просто пообещай. И подумай о том, что тебе, возможно, придётся обратиться ко мне ещё ни один раз, — заметил я, понимая, что даже если я дам ему навык уклонения, у серого мага потом может появиться ещё много вопросов. — Постарайся не разочаровать меня: позаботься о моей подруге, которая теперь и твоя. За это я отплачу тебе в будущем ещё большей пользой. Хотя ты сам понимаешь: возможность уклониться от потока перерождений для мага самый желанный подарок. Тем более для мага, достаточно хорошо освоившегося на тонком плане.
— Очень польщён, Астерий! Польщён, что ты готов оказать мне такое доверие. Теперь я ещё глубже осознаю, что ты не только великий маг, но и человек с большой душой. Увы, я мелок перед тобой. Мелок в своих слишком низких желаниях, но я постараюсь не обмануть твоё доверие. Обещаю, насколько смогу, я постараюсь сдерживать Талию от дурных устремлений. Буду сдерживать в её астральном баловстве. Обещаю, буду настаивать, чтобы она не забывала об отце и не реже, чем в два дня сообщала ему о состоянии своих дел, — заверил Родерик. — Обещаю, что я приложу усилия, чтобы не разочаровать тебя и сделать так, чтобы Талии со мной было достаточно безопасно. Насколько это возможно при её несдержанном характере.
— Уж постарайся, — сказал я, принимая его обещания и понимая, что такое решение вопроса Родерика лучшее, из возможных. Даже если какой-то хитростью удалось бы вернуть баронессу домой, вряд ли она усидит под надзором Евклида Ивановича долго. Она вкусила свободу, приправленную дурными деньгами и теперь её очень трудно остановить, пока со временем она сама не поймет в чём истинные ценности этого мира или не набьёт болезненных шишек из-за неумных поступков. — Теперь слушай меня ещё внимательнее, — беззвучно обратился я к Родерику и начал рассказывать хитрости удержания энергетических тел вне влияния потока перерождения. Я акцентировал внимание мага на ощущениях и мыслях, которые рождает в нём поток перерождений. Вместе мы выявили наиболее уязвимые точки в его ментальном теле, и я подсказал как снизить их значимость и в перспективе вообще отвязать от потока перерождений. В заключении дал ему ментальное упражнение, которым пользовался сам.