Ваше Сиятельство 5
Шрифт:
Так вот, нам удалось вырваться из таверны и бежать из города. Но недалеко: наемники зажали нас в ущелье. От их лучников нас бы не спасли магические щиты – просто не хватило бы сил противостоять их атакам долго. Но осадившие меня с Кероном допустили большую глупость: их вожак, возрадованный, что мы попали в ловушку, послал на нас двух плохоньких магов и семерых мечников. Всех их мы с Кераном легко положили, правда растратив половину запаса магии и разрядив боевой посох. И тогда наступила ситуация тупиковая: оставшиеся наемники, большей частью лучники, не могут атаковать нас, поскольку мы в гроте неуязвимы для стрел, и сразу уничтожим их при приближении. Мы же не можем атаковать их, потому как, едва покинем укрытие, они сразу сделают из нас ежей, только вместо игл, будут торчать оперения их стрел.
Я с Кероном пребывал в горьком раздумье, и ближе к вечеру меня посетила идея. Как сказала бы Талия: «великолепная идея». Она на самом деле была хороша. Во всех мертвых воинов, лежавших возле входа в грот, некоторых обгоревших до костей или изувеченных после нашей магии, мы выселили сущности тонкого плана, наполнили их метальные тела нужным нам установками. Когда все было готово, пустили наших зомби в атаку на группу оставшихся наемников. Стрел, как известно, зомби не боятся. Их может остановить только огонь, сжигающий дотла остатки мышц, или отсечение головы, потому как основа ментального тела с зачатками сознания находится в голове. Наше воинство мертвяков легко разобралось с лучниками, мы под завязку сражения выбежали из укрытия и добили оставшихся в живых. Собрали с них неплохие трофеи и продолжили путь в поисках новых приключений, славной наживы и знойных красавиц.
Так было… а сейчас передо мной лишь одно мертвое тело и моя подруга – баронесса Евстафьева. Кстати, она красивая девочка. И я иной раз жалею, что теперь она мне просто подруга. Эх, мужская жадность. Но надо хоть иногда держать себя в руках.
Талия сняла кольцо. Оно ей было великовато, поскольку прежде принадлежало Родерику. Мне же оно подошло лишь на мизинец. Палец явно не тот – это я почувствовал по ослабленному отклику. Подобные артефакты, тем более древние египетские, имеют очень тонкие настройки и могут даже вообще наработать, если их используют не точно так, как предусмотрено. Но это колечко работало на моем мизинце примерно вполсилы. Этого было более чем достаточно. Я бы мог обойтись даже своей собственной силой, но для этого мне бы потребовалось намного больше времени, чтобы собрать необходимый объем астральной энергии.
– Теперь молчи, не мешай, – сказал я и закрыл глаза, переводя внимание на тонкий план.
Сейчас мне требовалось подходящее астральное существо. Можно даже мелкое и слабое. Хотя покрупнее было бы лучше, лишь бы оно не было агрессивным. В моей сфере внимания уже мелькнуло две любопытных нурсы, похожих на полупрозрачных ящерок, были и трусливые дреи. Последних я сразу забраковал, а вот любая из нурс вполне бы подошла. Но я еще расширил сферу внимания, надеясь найти кого-то более интересного. И справа от себя увидел чатлаха – эта сущность намного крупнее нурсы, а значит сильнее. Но есть недостаток, чатлахи бывают своенравны и не всегда миролюбивы. И вот дилемма: взять спокойную, но слабую нурсу или не всегда покладистого, но сильного чатлаха. Я выбрал последнего ввиду того, что у трупа уже чувствовались проблемы с подвижностью. Потихоньку я вытянул проекцию руки, огибая существо снизу, а затем быстрым движением пронзил его нервный центр. Обездвиженный чатлах повис в полуметре над полом, свесив тусклосветящиеся конечности. Теперь требовалось рассечь его защитную оболочку и поместить сущность чатлаха в тело барона Семенова. Дело несложное, но кропотливое. Я провозился минут десять, чувствуя, как рядом от нетерпения посапывает Принцесса Ночи.
– Жди, – сказал я ей, не открывая глаз и продолжая свою работу.
Наконец я соединил астральную сущность с мертвецом, сделал надежные точки привязки во всех значимых местах астрального тела. Значительно усилил и расширил ментальное тело новосозданного существа, встраивая в него свои команды, главная из которых требовала подчинения. Затем, подключившись к подходящему эрминговому потоку, я принялся наполнять нового барона астральной энергией, впуская ее столько, чтобы хватило хотя бы минут на сорок – час поддержания физического тела в подвижном состоянии. Когда процедура была завершена, я открыл глаза и, удерживая ментальный контакт с обновленным Ерофеем, дал команду:
– Ерофей, моргни левым глазом!
Рыжий барон подчинился: веко неуверенно наползло на глаз и, мелко подергиваясь, вернулось на место.
– Он нам подмигивает! – Принцесса Ночи взвизгнула, при этом непонятно было чего больше в ней сейчас испуга или радости.
– Отлично, Ероша. Теперь подними правую руку, – приказал я.
Мышцы на его плече дрогнули. Еще раз, сильнее, словно их схватило судорогой.
– Ероша, старайся. Почувствуй руку, – произнес я, передавая ментальный образ необходимого действия. Слова сейчас имели мало значения, он их пока не понимал, а воспринимал лишь то, что я транслировал ему, словно это делаю сам. – Хорошо. Поднимай! Приложи больше силы!
Теперь дернулось предплечье, сильнее, резко, будто его пронзило электричеством. Рука оторвалась от постели и приподнялась. Все-таки трупное окоченение уже значительно повлияло на мышцы и суставы, и движения давались с большим трудом.
– Он меня будет слушать? – баронесса Евстафьева с интересом наблюдала за рыжим бароном.
– Будет и тебя, если я ему позволю. Управлять им несложно, примерно, как твоим астральным волком. Хотя ты потеряла над ним контроль в Ночь Ведьм, – напомнил я. – Если ментальное тело неразвито, команды должны быть предельно простыми. Ведь у него самое примитивное сознание, и большинство действий происходит из заранее прописанных установок в ментальном теле. Или из прежних инстинктов, как случилось с твоим волком. Инстинкты хищника особо сильны.
Еще минут десять я тренировал нашего рыжего друга различными командами, чтобы астральное существо в нем, освоилось с этим телом. Затем приказал встать с кровати.
Несколько раз дернувшись, Ерофей приподнялся. Пока еще я помогал ему ментальными подсказками, задействуя нужную группу мышц, словно все это проделывал я сам. Мои установки откладывались в его ментальном теле и следующий раз использовались бы уже без моего участия. Нам с Талией от мертвяка нужно-то было немного: чтобы он достойно прошел через фойе гостиницы, немного засветился перед охранниками, улыбнулся распорядителю и вуаля – пусть катится на все четыре стороны, подальше от «Божественной Высота». Примерно через час его энергия иссякнет, он упадет, возвращаясь в совершенно мертвое состояние, но это уже не наше дело. При желании, я мог бы сделать так, чтобы это тело жило долго, даже очень долго. Для этого мне бы потребовалось создать привязку к любому эрминговых потоков, чтобы его контролировал несложный алгоритм, прописанный в ментальном теле. Такая схема позволяла бы постоянно подпитывать это существо энергией.
– Он сейчас упадет! – вскрикнула Талия, вытягивая руки.
Это была моя оплошность: я слишком напряг мышцы его правой ноги. Но обошлось: зомби сделал несколько первых шагов, покачиваясь, кое-как удерживая равновесие. Дошел до двери, очень неестественно сгибая колени, при этом руки, голова, шея оставались почти неподвижны. Я провел его до стола, затем до двери, заставляя открыть дверь, используя дверную ручку и закрыть ее. Еще несколько минут упражнений, и Ероша стал чуть более гибкий и естественный в движениях, хотя сделать его полностью похожим на нормального человека было невозможно.
– У тебя есть бинт? – спросил я баронессу.
Старая, окровавленная повязка полностью сползла с головы господина Семенова, обнажая очень неприятное состояние его затылка: из бурого месива торчали пучки рыжих волос.
– Откуда? У меня здесь не лазарет, – отозвалась Талия. Поймав мой взгляд, догадалась, что мне особо не нравится в нашем детище. – Даже платка нет – не ношу. Вот что есть, – быстрым шагом она подошла к шифоньеру и достала черный колпак ведьмы – тот, в котором красовалась в Садах Гекаты.