Ваше Сиятельство 6
Шрифт:
— Ну наконец-то! — мама встала с места, подошла и обняла меня.
Не ожидал я проявления таких чувств от Елены Викторовны. Я бы подумал, что она меня встретит, чем-то вроде: «Сколько можно! Совесть у тебя есть?! Почему так долго!». Может быть мама поверила, что я совсем взрослый? Мне даже стало немного смешно, и я ответ звонко чмокнул ее в щеку, при этом отметив, что духи, которыми она пользуется немного похожи на те, что мы купили Ковалевской.
— Саш, мне было так одиноко, — сказала графиня, когда мы устроились за столом. — Не покидай меня, когда здесь нет Майкла. Я себя плохо чувствовала.
— Мам, ну что ты. Я же был здесь, в Москве. Просто уединился с Ольгой, — я придвинул стул поудобнее и потянулся к крабовому салату. Он первый подвернулся под руку, а есть хотелось так, что был готов вцепиться зубами хотя бы в кусочек хлеба.
— Она же тебе еще не жена. Я не понимаю, как это допускает Борис Егорович и Татьяна Степановна! — и тут графиня замерла: она разглядела желтоватый ореол вокруг моего правого глаза. — Саша! Опять?!
Вопреки моим магическим стараниям синяк полностью не сошел. Вот опять что-то нужно говорить, оправдываться. Самое смешное, что я вообще никаким образом не причастен к этому синяку. Но поди такое объясни сердобольной Елене Викторовне, что это вовсе не я, а вселенец, как его там… Мерпхоттеп в войне с Принцессой Ночи.
— Мам, давай без охов и ахов. Это просто бытовая мелочь. Клянусь тебе, обошлось без всяких драк с моей стороны. Мы встречались с Талией Евклидовной и ее женихом и случайно вышла вот такая ерунда. В общем, просто повеселились, — расплывчато объяснил я и перескочил на другую тему, которая графиню могла заинтересовать или хотя бы отвлечь: — Кстати, знаешь, что Талия выходит замуж? И не за кого-то там, а за самого князя Мышкина?
— Это ты сейчас так смеешься? Как Талия может выйти за князя? — мама все еще не сводила глаз с желтого пятна на моем лице. — Тем более за Мышкина! Если бы у них что-то было, то она бы хотя бы появилась на его дне рождения. И Мышкин должно быть в тяжелом состоянии, — сыпала вполне значимыми доводами графиня. — Это же не просто легкое отравление, если человека увозит служба спасения.
— Уверяю, Мышкин себя прекрасно чувствует. Очень быстро отошел, — пояснил я, уплетая салат. — А Талия так… Почему ты думаешь, что она не может выйти за князя при ее талантах? Сама скоро в этом убедишься.
— Каких талантах, Саш?! Я видела эти таланты! Между прочим, ранним утром в твоей комнате, — Елена Викторовна положила в тарелку ложку маринованных груздей, затем бросила взгляд на свой эйхос и сказала. — Ладно, не будем о Талии. Не вовремя о ней сейчас. Саш, я хотела кое о чем поговорить.
— Ну так, пожалуйста, — я повернулся к Ксении, дожидавшейся распоряжений, и сказал: — Ксюш, мне пол бокала легкого красного. И горячее можно уже подавать. Что там у нас горячее?
— Карп по… — начала было служанка.
Однако ее неожиданно прервала Елена Викторовна:
— Ксения, потом с горячим. Поди на кухню и задержись там. У меня с сыном важный разговор.
Я даже вилку до рта не сразу донес, удивленно посмотрев на маму.
— Да, Саш. Это важно. Понимаешь… —
— Что такое? — я насторожился. Не могу вспомнить, чтобы моя мама хоть раз жаловалась на свои трудности. Мои — это святое, их она придумывала на часто и густо, и сама же спешила решать.
— Наверное, ты был прав, — продолжила она, отведя взгляд к окну. — Не надо было обращаться к Козельскому. Очень все это было зря. Ну, сглупила я.
— Рассказывай все как есть, — теперь я стал совершенно серьезным.
— Он… Ну, то есть Григорий Юрьевич прислал мне сообщение, что желает видеть меня. При этом повернул вопрос так, что я не могу отказаться от визита, потому что вопрос якобы касается тебя. Сейчас я включу, сам услышишь, — графиня взяла эйхос, нажимая пластины, нашла нужное сообщение, и я услышал голос Козельского.
— Понимаешь, он приглашает меня не просто так, — продолжила графиня, когда прозвучали последние слова князя. — У Мышкина он мне намекал на кое-что. Например, что Майкл мне не пара. Восхищался мной по всякому поводу. А теперь… Я ему слишком нравлюсь, — тихо проговорила она, словно пытаясь скрыть от меня эту мысль. — В субботу говорила с Яной Амадовной, она рассказывала о нем очень нехорошие вещи. И я не знаю, что теперь делать. Если я не пойду, под угрозой можешь оказаться ты и Майкл.
— Что делать? Я знаю, мам, что делать. Во-первых, прислушиваться, если я на чем-то настаиваю. Ведь я не буду навязывать свое мнение в каких-то мелочах. Во-вторых, дай-ка эйхос. Дай, дай мне, — я протянул руку, забирая у нее прибор. — Кстати, очень правильно сделала, что обо всем этом сказала. Всегда и сразу говори, если возникают сложности, какие бы они ни были.
— Я пообещала прийти к нему во вторник. То есть уже завтра, — сказала графиня, пытаясь наколоть вилкой ускользающий гриб.
Я нашел номер Козельского, нажал боковую пластину и поднес эйхос ко рту:
«Григорий Юрьевич, теперь с вами пообщаюсь я — граф Елецкий. Очень вам советую забыть этот номер навсегда. Моя мама к вам не придет ни при каких условиях — я так решил. Из вашего хитрого сообщения я понял, что вы хотели обсудить какие-то вопросы касающиеся меня, так обсуждайте их со мной. Но если вы каким-то образом будете искать встречи не со мной, а с моей мамой, тем более отпускать намеки очень похожие на шантаж, я вам создам такие сложности, что не помогут никакие боги. Мой вам совет, отнеситесь очень серьезно к моим словам. Вы прекрасно знаете, что я могу решать самые серьезные проблемы. И постарайтесь не стать одной из проблем, которую я пожелаю решить».
— Саша! — в этот раз в голосе графини не было ни капли возмущения, лишь удивление и немного испуга. — Ты же знаешь, он опасный человек. Не надо с ним так. Он это может использовать как угрозу лицу, состоящему на императорской службе!
— Надо мам, этому опасному человеку надо именно так. Ничего он мне предъявить не сможет. А у меня, поверь, есть такие методы влияния, что у него пропадет всякое желание что-либо замышлять против нашей семьи. Этот мерзавец пока меня плохо знает и может еще попытаться строить какие-то козни, но я поставлю его на место, — сказал я.