Ваше Сиятельство 8
Шрифт:
— Графиня не пострадала? — спросил Самгин стоявшего рядом бойца из «Цитадели».
— К счастью, ее не было дома. В полицию ездила и еще куда-то. С ней уже связались, должна сейчас подъехать, — отозвался Денис и спросил, — Конечно, для нее это будет потрясением. Она и так на нервах из-за… — Денис не договорил, решив, что упомянуть Майкла при человеке постороннем для графского дома, будет неприлично. — А вы не знаете, тот человек… — меняя тему, он указал взглядом в сторону крайнего полицейского эрмимобиля. — Тот, который со светлыми волосами, стоит рядом с подполковником, это случаем не Ковалевский?
—
Он направился туда и увидел, как с другой стороны улицы на высокой скорости подъехал и резко затормозил новый, красно-бронзовый «Елисей». Из него выскочила графиня Елецкая, и все повернулись к ней.
* * *
Вопрос со взломом замка «Хлои» пришлось отложить. В иллюминатор бокового обзора я видел несколько сердитых мужчин, подбежавших уже близко. Тот мужичок, которого я столь невежливо вышвырнул с виманы, что-то истерически орет им.
Спешно возвращаясь в тамбур, я вложил в левую руку магический щит, в правую кинетику — все как обычно, для меня это классика. Чтобы не повредить механизм люка, спустился до половины трапа и крикнул:
— Стоять! Вимана изымается для нужд империи! Чрезвычайная ситуация!
— Да кто ты такой?! Руки за голову! — вскидывая остробой, рявкнул тот, что был в серой форме охранника.
Времени представляться не было. С громким хлопком я раскрыл «Лепестки Виолы». Одновременно, чуть приседая, выбросил правую руку вперед. Широкая волна кинетики снесла четверых, одного лишь задела. Тот, что с остробоем успел нажать на спусковую скобу — два дротика щелкнули в борт виманы.
Со стороны ангаров бежало еще двое. И в одном из них я узнал того самого… лже-барона Кузьмина.
Как бы мне сейчас хотелось неторопливо пообщаться с ним, используя на всю силу «Инквизитор». Ясно, он был лишь мелкой фигурой в большой игре, но претензии к нему у меня имелись большие. Такие, что этот подлец точно бы не выжил, когда понял их масштаб.
— Еще раз! Ситуация чрезвычайная! Времени объяснять нет! Жить хотите — расходитесь! — с абсолютной твердостью сказал я. — Кто попытается спорить, станет калекой или будет убит! Расходитесь!
В подтверждение своих слов, я снова ударил кинетикой. В этот раз точно, акцентировано — тот, который снова попытался выстрелить с остробоя, заорал, роняя оружие из сломанной руки. Двое из скошенных кинетикой, успели вскочить на ноги. Третий, стоя на четвереньках громко матерился, сжав в руке камень.
Двое благоразумных попятились. Другие моим словам не вняли. Я ударил кинетикой еще раз, и еще. Сильно и широко, надеясь, что эти удары дадут им больше понимания. Всех, кто был передо мной отнесло метра на четыре-пять. Кувырком, жестко ударяя о землю. Тот, который, бежал со лже-бароном, выхватил пистолет и начал стрелять. Зазвенели пули, ударили в борт виманы.
— Глупцы, я предупреждал! — крикнул я, убирая щит и снимая кинетику.
В обе руки вложил «Веил Литуам Лакши», что в переводе с лемурийского дословно означает Волна Холодного Покоя. Пора было охладить пыл этих горячих ребят. Синхронное движение моих рук создало сферу, мерцавшую льдисто-голубым светом. Я толкнул ее вперед и резко развел руки в стороны. Сфера разлетелась на куски, превращаясь в волну лютого холода. Она прокатилась по земле, покрывая инеем сухую траву. В один миг накрыла моих противников. Двое, стоявших ближе, тут же превратились в ледяные статуи, с посиневшими лицами, покрытые инеем.
Тот мужичок, которого я недавно вышвырнул из виманы, истошно завопил и бросился прочь. За ним последовал еще кто-то. Мои глаза нашли лже-барона Кузьмина. Он тоже было собрался бежать, но я его подсек кинетикой, резким ударом ломая его ногу. Он с воплем упал на бок, перевернулся на спину, оборачиваясь ко мне.
Времени разбираться с ним не было. Я сделал несколько быстрых шагов вперед, активируя «Хаурх Дарос». Эту магию я часто использую как возмездие для особо отличившихся мерзавцев. Невидимая рука коснулась моего врага. Он почувствовал неведомое и страшное, вскрикнул. Глаза его выкатились от ужаса. Он почувствовал проникновение в свою грудь чего-то неотвратимого, холодного как смерть. Виртуальная рука в точности повторяла движение моей физической руки. Я сжал пальцы, и там в теле лже-барона невидимые пальцы сжали его сердце.
— Меня заставили! — прохрипел лже-Кузьмин. — Граф, пощадите! Они бы убили меня!
Я резко дернул правой рукой, и его пока еще живое сердце вылетело из разорванной груди. Капли густой крови упали на сухую траву. Меньше минуты я смотрел на мертвое тело мерзавца, ложью заманившую мою невесту в западню.
Площадка перед виманой опустела. Если не считать двоих, которых сильнее всего проняла ледяная волна. Они лежали на земле, подрагивая. Кое-как приходя в себя. Живые. Я и не старался никого убить, кроме фальшивого барона. Эти люди вряд ли понимали, что делали. В их глазах я был налетчиком, пытавшимся угнать виману.
Не задерживаясь больше ни секунды, я вернулся в рубку «Хлои», упал в пилотское кресло и начал колдовать над замком с эрминговыми кодами. Не хватало бумаги и карандаша, чтобы поэтапно записать тональность. Увидел рядом с приборной панелью моток проводов, пассатижи и отвертку. Вот ей и нацарапал прямо на панели лемурийскими знаками в три этапа: выходил на тонкий план, слушал как замок взаимодействует с потоком, открывал глаза и царапал отверткой соответствующий символ.
Когда замок поддался, и «Хлоя» оказалась под моим управлением, случилась маленькая неприятность. Я увидел, как со стороны ворот, тех самых, через которые въехал я на территорию «Перекрестной Логики», мчится два полицейских «Урфина». При чем один семнадцатой модели: бронированный, восьмиместный. Взлететь я не успевал, а вот закрыть люк и включить генераторы на прокачку вполне. Что и сделал.