Василиса+говорящая
Шрифт:
Ваня вытер рот салфеткой и серьёзно кивнул:
– Я тоже хотел тебе это предложить. Учёбой пренебрегать нельзя. Это тебе не школа, где троечку кое-как натянут. Да и у меня есть одно дело вечером. Так что я тебя сейчас из туалета домой закину. Ты не против?
Я только пожала плечами. Ваня был действительно прав. А пока он допивал колу, я вспомнила про Валентину.
– Кстати, давно хотела спросить. Помнишь первый наш день в Саратовской области?
– Ну?
– Они меня помнят, или для них тоже время назад вернулось?
Ваня покачал головой:
– Нет,
Я чуть улыбнулась, смутившись:
– А можно?
– Можно, – скривился Ваня, – только не сейчас, ладно?
Его реакция заставила меня умолкнуть. Что-то его напрягло, но выяснять что, я не стала.
Дождавшись, когда посетители немного схлынут, мы с ним проскользнули в мужской туалет, и прямо из кабинки Иван вытолкнул меня к двери в квартиру. Я хотела с ним попрощаться, но в это время в туалет кто-то зашёл, и Ваня, приложив палец к губам, закрыл переход.
Родная дверь, обитая чёрным дерматином, ещё никогда не навевала на меня такую тоску, как сейчас. Но, тряхнув копной волос, я решительно повернула ключи в замке. Учиться, учиться и ещё раз учиться… Вперёд!
На удивление, сегодня учебник уже не вызывал во мне желания подремать. Я настолько окунулась в мир физических процессов в магии, что забыла вечером покормить кошку. Пока не получила когтём по руке… На моё возмущение она только недовольно подёргала хвостом. Вискас – это священно! Поэтому мне пришлось оторваться от книги и переместиться на кухню. За окном уже везде зажглись фонари. Наступал вечер.
Пока моя кошка с аппетитом заглатывала свой корм, я попила воды и замерла у окна.
«Каково это Сёве вот так целыми днями разглядывать Москву? – подумалось вдруг. – Каждый день одно и то же. Тот же город, те же проблемы, те же сотрудники».
И я поняла, что не хочу сидеть всю жизнь на старом заводе. Видимо, моё предназначение в другом. Резкие изменения в жизни заставили меня пересмотреть свои приоритеты, но скучно однозначно не будет. И будущее вроде не пугало. Скорее наоборот. В моей жизни появился смысл.
Почти до утра я просидела за книгой. Но с первыми бликами зари в небе перебралась в кровать. Даже магам нужно иногда спать…
Милка свернулась клубочком в ногах, а я, обняв подушку, вспомнила Ивана. И с улыбкой закрыла глаза.
Глава 5. Суккуб
К обеду следующего дня я уже закончила читать учебник. Ваня с утра не появлялся, и я решила прогуляться без него. Дождя сегодня не обещали, поэтому, оставив зонтик дома, я села в метро и вышла в Сокольниках.
Этот парк навевал мне всегда мысли о маме с папой. В моём детстве у нас существовала традиция. Каждый выходной мы гуляли в Сокольниках. Хотя бы пару часов, но отдавали любимому парку.
Я не была здесь с тех пор, как их не стало. И теперь испытывала угрызения совести, будто предала что-то родное. Я всю прогулку представляла себе, что они идут рядом со мной, держат за руки. А я подпрыгиваю на одной ножке и радостно хихикаю, когда они подкидывают меня вверх. Самое дорогое и самое жестокое – это наши воспоминания.
Я не заметила, как углубилась достаточно далеко. Дорожка вела меня к пруду. Народу почти не было. Чем ближе я подходила к воде, тем сильнее ощущала внутреннее беспокойство. Будто кто-то не хотел, чтобы я шла дальше. Небо уже начинало сереть. И хоть до заката было ещё далеко, но солнца за облаками не было видно. Классический сумеречный день. Но именно эти сумерки вызывали во мне смутное беспокойство.
Подойдя вплотную к пруду, я увидела странного вида мужчину. Было ощущение, что он забыл одеться в подобающую погоде одежду. Словно для него на дворе всё ещё стояло лето: тонкие брюки, футболка и сандалии на голые ноги.
Я поёжилась, глядя на него. Конец октября всё-таки, а он босиком…
Мужчина сначала не обращал на меня никакого внимания. Я зашла за ствол дерева и потихоньку наблюдала за ним. А он кидал в воду какие-то палочки, что-то приговаривая. Губы беззвучно шевелились. Я проследила глазами за палочками и нахмурилась, стараясь разглядеть в воде что-нибудь. На поверхности из палочек собралась странная фигура – то ли человека, то ли животного. Но то, что с руками и ногами, – это факт.
Пока я вглядывалась в воду, мужчина заметил меня и резко отбросил палочки в сторону, отряхнул руки и начал пробираться ко мне с каким-то хищным оскалом на лице. А я нет чтобы убежать – почему-то стояла как вкопанная и, не моргая, смотрела на него. Страх бегал по голове вставшими волосами, страх передёргивал плечи мурашками, страх стекал по спине струйкой пота, а я стояла столбом, словно приворожённая кукла. В какой-то момент я так разозлилась на себя за это, что, вдохнув глубоко воздух, крикнула, не мужику – себе:
– Беги, дура!
И ноги сорвало с места. Не разбирая дороги, не выходя на асфальтовые дорожки, вихляя, как заяц, между деревьями, я неслась что было сил и кричала:
– Помогите! Маньяк! Манья-а-ак! Спасите!
Ноги вынесли меня прямо в объятия двум охранникам парка. Тот, что был повыше и помассивнее, перехватил меня на бегу и затряс, заглядывая в глаза:
– Где он? Как выглядел? Что он тебе сделал?
Я, запыхавшись, не сразу смогла внятно ответить и на все их вопросы отвечала мычанием и жестами. Как ни странно, но они меня поняли и потащили за руку за собой, обратно к пруду. Я немного посопротивлялась, но, разумно рассудив, решила им всё-таки показать этого странного мужика.
– Ты хоть его описать можешь? – пока мы шли, охранник поменьше задавал мне вопросы.
– Попробую, – проговорила я, переводя дух, – среднего роста, волосы и борода чёрные, длинные, примерно до плеч. Одет в тонкие светлые брюки и футболку белую. На ногах сандалии и без носков.
Охранники переглянулись:
– Ничего не путаешь? Раздетый? Октябрь уж, холодно!
– В том-то и дело! – возмутилась я на их недоверие. – Я бы на него и внимания не обратила, если бы не одежда. Стоял и палочки в пруд кидал.