Василиса Премудрая. Нежная жуть в Кощеевом царстве
Шрифт:
И вся работа по спасению государя лежала на моих плечах…
— Это сложно, мы понимаем, — негромко признался Горыныч, он сидел на краю стола и на меня старался не смотреть.
Жалко ему меня было что ли?
— Но все равно хотите, чтобы я сделала что-то такое, чего сами не понимаете, да?
Тугарин, расхаживающий позади меня и очень этим напрягающий, устало проворчал:
— Потому мы не хотели рассказывать тебе все так скоро.
— Угу, вдруг бы все без вашего вмешательства как-нибудь получилось и я бы сама
— Я на это и надеялся. — Горыныч пожал плечами. — Вы неплохо ладили, рядом с тобой он оживал…
— Оживал… а я хотя бы выживу? — да, это было грубо с моей стороны, но я не хотела знать, какие грандиозные планы они строили за моей спиной, пока я их голодного царя пирожками подкармливала.
— Для тебя это не опасно, — уверенно сказал Аспид, посмотрел на меня, призадумался на мгновение и решил все же быть честным, — не должно быть опасным.
Тугарин добил меня искренним:
— Мы лишь знаем, что царевна должна разделить свою жизнь с проклятым, как это свершить нам не ведомо.
Удивительно просто…
— Итак, если я правильно поняла: злобная ведьма, не получив желаемого бессмертия, в сердцах прокляла Кощея и теперь после каждой своей смерти он все больше теряет себя. И чтобы снять проклятие и спасти его от участи, что страшнее смерти, мне нужно как-то разделить с ним свою жизнь, но как это сделать никто не знает, так? И никто не знает безопасно ли это для меня, верно? — я внимательно обвела взглядом закивавших Змеев, добавить что-то они не посчитали нужным. — Но я все равно должна это сделать.
— Мы тебя не заставляем. — поспешил заверить меня Аспид.
— Просим, — поддержал отца Тугарин.
Мне почему-то казалось, что именно таки заставляют и выбора не дают. Да и какой у меня мог быть выбор? Кощей был нечистью, я плохо его знала, но…просто так пройти мимо его беды уже не могла. И ощущение такое было, будто я сама себя по рукам связала.
— Это из-за меня его убили, — мрачно напомнила я, — за мной должок.
— Ты не виновата…
Горыныч был искренен в своем желании меня оправдать, но я не позволила:
— Виновата. Если бы я не сбежала из дому, ничего бы этого не случилось.
— Василиса, — мягко позвал меня Аспид, но я не хотела слушать о том, что они не видят во мне виновницы.
— Где Кощей сейчас?
Вопрос мой застал Змеев врасплох, они переглянулись и легко сошлись во мнении, что знать мне об этом сейчас нужды нет.
— Не стоит тебе его пока навещать. Кош…нестабилен. — высказался Тугарин, встав позади меня, даже руки на спинку стула положил, придавая весомость своим словам и прекращая мои нервные покачивания.
— Но проклятие я же с него должна как-то снять.
— Позже, когда он успокоится и придет в себя, — пообещал Аспид.
— Но…
Слушать меня никто не стал, Змеи подтверждая свою гадскую сущность, послали меня отдыхать и набираться сил, которые мне непременно понадобятся.
И я пошла. К холодной постели, остывшей от переживаний саламандре, чувствовавшей что-то неладное, и несколько линялому Мышу.
— Василиса, спасай! — выпалил он, нервно подергиваясь всем телом. Стол, некогда совсем новый и красивый, был истерзан мелкими царапинами — Мыш в порыве нервических припадков изрезал столешицу неожиданно острыми и крепкими когтями. Про смерть царя он уже знал.
Оборотни завалы разгребавшие ничего не знали, иначе точно не тренировались бы спокойно сейчас на полигоне, а этот уже все знал и успел извести себя этим знанием до непроизвольной линьки. Несколько…оплешивевший, он смотрел на меня горящими угольками красных глаз.
— Эм…мне казалось, я только Кощея спасти должна.
— Издеваешься? — разозлился он.
— Искренне пытаюсь понять, про чье еще спасение успела забыть, — раздраженно соврала я. Когда у меня нужда была, этот грызун рассказывать ничего не хотел, а теперь голосит, как петухом клюнутый.
— Кощея спасай, — вредно уточнил Мыш, — других не надо как бы не просили. Тугарин же тебе все рассказал.
Ничуть не вопрос, уверенное замечание по поводу уже случившегося. Я знаю про проклятие, значит я должна спасать.
Вот только, как именно проклятие снимается я так до сих пор и не знала, но отказываться спасать царя не собиралась. Как и не собиралась сейчас объясняться или оправдываться.
— А ты знаешь где он сейчас? — спросила устало, рассчитывая хотя бы с помощью Мыша отыскать Кощея.
Ответом мне была гордо задранная мордочка.
— В темнице своей, где бы Кощею еще быть.
— Отведешь меня? — казалось бы, ну что такого я спросила? Но нет, Мыша всего сплющило, он скривился и доверительно сообщил, перебирая нервными лапками собственный хвост:
— Видал я его, не время тебе проклятие снимать.
— Это еще почему?
— С того что сейчас под землей лежит ты проклятие не снимешь. Лучше будет подождать, пока он в себя придет и…немного оживится.
— Нет для меня разницы в каком он сейчас состоянии. С проклятием все равно помочь постараюсь, я решила. — честно призналась ему, умолчав лишь о том, что Кощея я сейчас не спасать собираюсь, а вопросами пытать.
— И все равно нет.
— Мыш…
— Даже не проси. Не умоляй, на коленях не стой и не рыдай надрывно, — решительно отрезал он, словно я бы додумалась свершить что-то из перечисленного.
Ответ Мыша был ясен и однозначен, как, собственно, и ответ Змеев. У нечисти вообще как-то туго было с адекватной реакцией на проблемы. Вот хотят они, чтобы я их царя спасла, прям хотят не могут, но ничуть не помогают мне этого сделать. Сначала суть проклятия не открывали, теперь вот к проклятому не допускают.