Василиса Премудрая. Нежная жуть в Кощеевом царстве
Шрифт:
Единственное, что меня радовало в этом скоротечном мире — ночевать предстояло мне в своей старой спальне. Наедине с собой, а не с мужем и свадебными традициями.
Да только счастье мое было недолгим и поутру я уже мечтала вернуться в избушку Яги, к ее пирогам, малине и чувству покоя — поутру, распугивая тишину и прогоняя сон, в спальню ворвался Аспид.
О свадьбе, Иване и расколдованном государе он уже все знал и явился проверить, все ли со мной впорядке.
Это можно было бы считать трогательной заботой в любое другое время, но не в четыре часа
Кутаясь в одеяло и щурилась на свет свечи, я решительно не понимала его воодушивленного бормотания.
По всему выходило, что Змей в восторге от свершившегося. Аспид улыбался, называл меня славной девочкой и все рассматривал мою кисть с едва заметным белесым шрамом — не до конца сошедшим с нежной кожи, свидетельством недавнего свадебного обряда по законам нечисти.
— Волхва Вой сегодня же вернет в деревню, — под конец пробормотал он, погладив мою ладошку.
— Если вы закончили, можно я в постель вернусь? — спросила сипло, с трудом сдерживая зевок. Уже предчувствуя свое воссоединение с подушкой…
Аспид оказался неожиданно жесток:
— Никак нельзя. Через четверть часа тебя придут будить. Ворожба Яги с царевича спадет с рассветом, к тому времени вы должны быть уже в пути.
— Зачем?
— Чтобы Марья не успела все испортить.
Я все еще не видела смысла отбывать так рано, если добраться до Медного царя скорее Моревны у нас все одно не получится — ее земли к Девятому государству всяко ближе.
Но заговорила я о другом. Не решившись оспаривать царское распоряжение.
— А вы, тоже едете?
Казалось мне, что для особенно удачного шантажа, Кощей непременно возьмет с собой в качестве весомого довода Змеев.
— Нет. Боюсь, мое появление вызовет ненужную панику.
— А мне обязательно ехать что ли? — спросила я грустно с тоской глядя на кровать. Вот бы мое появление тоже бы панику вызывало…
— Тебе? — Аспид хохотнул. — Девочка, только ради тебя эта поездка и затеялась. Ты же хотела, чтобы Кош согласие твоего отца получил, разве нет?
Конкретно сейчас я хотела только спать и не видела смысла куда-то ехать. Была же свадьба, и расколдовывание и вообще…
Разглядев что-то в моем лице, Змей с издевкой предложил:
— Но ты, конечно, можешь сейчас просто лечь спать, а с царевичем, так уж и быть, я сам разберусь.
Можно подумать, после этой его зловещей улыбки я бы смогла снова уснуть. Ивана жалко мне не было ничуть, но просто так отвернуться от него я почему-то не могла.
Пришлось собираться.
Когда мне говорили, что замужняя жизнь непроста, я даже не могла представить, что все окажется настолько плохо. Шел всего второй день моей замужней жизни, а чувствовала я себя уже измотанной и больной. Важная часть тела ныла от непривычно длительного пребывания в седле, голова несильно и в то же время изматывающе побаливала — усталость колола виски и методично тюкала в затылок.
По лестнице я спускалась с трагической неторопливостью утомленного жизнью человека, лениво ругая лесовиц, что категорически отказались помогать мне со сборами походной сумки и насильно нарядили в самый богато вышитый сарафан, отговариваясь четкими указаниями государя.
Я злилась не понимая, как в таком виде проведу в пути долгие дни и видеть виновника моих будущих страданий совсем не хотела…
К тому моменту, как я все ж таки выбралась из замка, Кощей и Змеи нетерпеливо расхаживали перед крытым экипажем, черным, громоздким каким-то даже опасным на вид, впряжена в который была шестерка коней редкой красоты. Черные, лощеные, полные силы и невероятной мощи, размерами они были скромнее Буяна, но нисколько не уступали ему в величественности.
— Какие… — выдохнула я, невольно сделав шаг к скакунам.
— Потом налюбуешься, — с улыбкой пообещал Кощей, в одно мгновение оказавшийся рядом.
— И что…мы только вчетвером едем? — спросила я, решительно не понимая как они вообще додумались в чужое, совсем даже не дружески расположенное государство отправляться без дружины… Уверенность моя в здравомыслии государя серьезно пошатнулась. Телом, быть может, он и ожил, но мозг его явно издох в муках.
— Впятером, — бодро отозвался Горыныч, похлопав по деревянному коробу, притороченному к запяткам, — царевича же в дом родной возвертаем.
— Вы его…его… — мне решительно не хватало воздуха и понимания, — и он так всю дорогу пробудет?
— Конечно, — как ни в чем не бывало кивнул Змей.
А я судорожно взялась подсчитывать, сколько точно времени нам понадобится, чтобы до Девятого государства добраться…выходило долго.
— Мы по какой-то вашей тропке отправимся, да? — с надеждой спросила я, найдя для себя единственно возможную причину их шального поведения.
— Нет, — с непонятной гордостью ответил Кощей и загадочно пообещал. — Сейчас все поймешь.
Он предупредительно помог мне забраться в полутемное, тревожно-мрачное нутро повозки и разместиться там с максимальным для подобного места удобством. После сел рядом терпеливо дожидаясь пока Змеи заберутся следом и хоть как-то рассядутся напротив нас, занимая большую часть пространства, которого сначала, как мне казалось, было слишком много. Поначалу повозка выглядела большой и просторной, но теперь, стоило только нечисти разместиться, мне отчего-то стало тесно. Вероятно, я это себе просто придумала, прижатая к стенке Кощеем, не имея возможности увидеть, сколько еще свободного место скрыл царящий вокруг полумрак.
Я хотела попросить государя отодвинуться, собралась с духом и даже открыла рот, но ровно в то мгновение он негромко велел, крепко обнимая за плечи:
— Держись, мы трогаемся.
Над крышей, задев ее когтями, с карканьем пролетел ворон, Змеи поразительно слаженно уперлись левыми ногами в перекладину под нашей скамьей, предназначение которой понять я смогла лишь спустя пару минут.
Мы и правда тронулись, дробный стук копыт отдавался звонким эхом в предрассветном воздухе, за окошком, скользнув по стеклу пролетело черное перо.