Василиса Премудрая. Нежная жуть в Кощеевом царстве
Шрифт:
— Давай только сразу договоримся, — заговорила страшно-ужасная нечисть раньше, чем дверь отрыла, нервы видать не выдержали, — никаких слез.
Зашел он опасливо, увидел меня и приятно удивился — слез не было.
Настроение, правда, я царю все равно испортила:
— Иван где?
Кощей тут же посмурнел:
— Все ж жалеешь, что не согласилась с ним сбежать?
Наверное, сказывался мой новый статус, но мне очень захотелось его чем-нибудь стукнуть, чтобы глупости не говорил. Но я только вздохнула и миролюбиво пояснила, хваля себя за
— Опасно его одного оставлять, мало ли какими умениями Моревна его еще одарила.
— Спит он, Яга его крепко усыпила, — расслабился Кощей, но решил на всякий случай меня чем-нибудь занять, чтобы я о глупостях думать прекратила. — Пойдем, познакомлю тебя с Баюном.
Знакомиться я хотела не очень, но протянутую руку приняла, легко поднявшись с помощью царя.
Знакомство вышло странное. Кот смотрел на меня во все глаза, позабыв как разговаривать, я терялась под его взглядом и на всякий случай держалась поближе к Кощею. Того это вроде бы вполне устраивало.
— Я не понимаю, девку нужно поздравлять? Или сочувствовать? — в конце концов психанул Баюн. — По ней же ровным счетом ничего не понятно!
— Можешь высказать ей свои претензии, — злорадно предложила Яга, — это Василису государь на твое место взял.
Я думала, кота разорвет на части…
Обошлось, он только распушился, став в два раза толще, круглее и умильнее, натужился, будто воюя с самим собой и выдохнул:
— Ладно, горемычная, так уж и быть, пойду к тебе в партнеры. Буду помогать не жалея живота своего, жизнь положу на процветание нашего государства.
— Эээ, уважаемый Баюн, я очень восхищена вашей самоотверженностью, но на службу беру не я. — проговорила медленно, не очень желая иметь в напарниках такое необычное и неспокойное создание. Мне и Мыша хватает. И я выразительно глянула на Кощея, желая донести до него эту простую мысль. Раз он теперь мой муж, то пускай учится понимать меня без слов.
Напрасно надеялась на чудо, то ли Кощей оказался слишком твердокаменным для супружеского понимания, то ли связь не успела наладиться, но посыла моего он не понял. Пожал плечами и просто лишил мою жизнь спокойствия.
— Помощь лишней не будет.
Покидал нас Баюн полностью довольный царем и собой. В основном собой.
Я же очень хотела закатить первый в жизни вялый семейный скандальчик, но была быстро обезоружена.
— Не смотри так, — мягко велел Кощей, — долго он не выдержит, а докучать тебе уже никогда не осмелится.
— Это почему еще не выдержит? — удивилась я. Как по мне, кот только о том и мечтал, чтобы чужие истории записывать.
— Не умеет он слушать. Любит сам говорить и не терпит, когда говорят другие, — пояснила за Кощея Яга. — Пойдемте в дом, коли уж проснулись, накормлю вас.
День проведенный у Яги я могла по праву считать самым лучшим днем в Тринадцатом государстве. Меня вкусно кормили, обо мне заботились и ничего не требовали. В баньке попарили, натерли чем-то приятно пахнущим и с лукошком малины отправили за дом, отдыхать под старой яблоней и дожидаться ужина.
Я уже любила Ягу, любила этот лес, это государство и… Кощея бы тоже любила, не промышляй он воровством.
— Это была моя малина, — заметила я вяло, когда лукошко. Доверчиво прижимающееся ко мне плетеным боком вдруг куда-то пропало, а на его месте образовался царь.
— Так угощайся, — щедро предложил он, уместив корзинку на коленях и закинув в рот сразу несколько ягод.
Сил на то, чтобы покоситься на него неодобрительно мне еще хватило, возмутиться — нет. Я слишком давно не чувствовала себя настолько отдохнувшей и умиротворенной, хотелось просто сидеть и смотреть на догорающий закат, едва видный из-за угла дома. На самом деле за домом еще виднелся лес и вот по верху этого леса, обжигая остроконечные еловые верхушки, разлился багряный пожар.
— Красиво, — выдохнула я и зачем-то призналась, — мне нравится дар Яги, он делает меня счастливой.
— Счастливой себя делаешь ты, — усмехнулся Кощей. — Ведьмовской наговор так не работает. Яга всего-то оградила тебя от бед.
Я пожала плечами, в данный момент меня мало волновало происхождение моего покоя, я была просто счастлива, что он есть.
— Я хотел поговорить, — кашлянул Кощей, переложив лукошко на мои колени. Я благодарно кивнула, хотя чувствовала, что разговор едва ли мне понравится. Государь готовился нарушить это мгновение покоя, но я согласна была его слушать.
Как уж там говорили нянюшки? «Жена должна быть послушна во всем»? Я собиралась быть послушной, ибо упрямиться было лень…
— Свадебный обряд так и не был завершен, — издалека начал он, вроде как не желая меня пугать или смущать.
— Вы про ночь? — вяло спросила у него, чем, кажется, вогнала Кощея в ступор. Он настраивался медленно подводить меня к данной мысли и совсем не ожидал, что я сама это скажу. А я что? Перед часом моего побега и еще несколько дней до этого, нянюшки мне крепко в голову вбивали все, что надлежит сделать молодой жене в первую ночь, особый акцент делая почему-то на том, что я непременно должна снять с мужа сапоги. И это по моему личному мнению было самым ужасным — знала я какой убойный дух таится в мужских сапогах, довелось пару раз поприсутствовать при разувании дружинников. Случалось это на улице и стояла я в паре шагов, но даже так ощущала ядреный запашок.
Были подозрения, конечно, что это условие специально выделялось, чтобы покорная девица сама себя обезвредила, надышавшись убойными ароматами и в постели была мирной и покойной.
Остальные напутственные советы были размытыми и не имели никаких уточнений. Все сводилось к тому, что мне нельзя плакать, сопротивляться и жаловаться…а еще кусаться, драться и всячески принижать мужнино достоинство — это нянюшки добавили уже позже, после недолгого совещания.
— Вы не бойтесь, я вас обижать не стану, — заверила его, крепко уверенная, что он-то меня точно не обидит.