Василий Головачёв представляет: Золотой Век фантастики
Шрифт:
Эймер приходила часто и подолгу разговаривала с ним. Он знал, что она наблюдает за ним, пытаясь снова увидеть признаки присутствия Рианона. Но когда она улыбалась, ему казалось, что ничто ему не угрожает. Она не осмеливалась снова заглянуть в глубь его души.
Но однажды Эймер снова заговорила об этом.
— Ты пришел из другого мира, — сказал она со спокойной уверенностью. — Я знала это еще тогда, когда увидела тебя впервые. Память о нем я прочитана в твоих мыслях. Память о мертвом, пустынном месте — очень странном и печальном.
Они стояли на крошечном балконе,
— Печальное место, да. Но и в нем есть своя красота.
— Красота есть даже в смерти, — сказала Эймер. — Но я счастлива, что жива.
— Тогда давай забудем об этом. Лучше расскажи мне о том мире, который бурлит вокруг нас. Рольд говорит, что у тебя очень много общего с Халфлингами.
Она засмеялась.
— Он шутит иногда, говоря, что я не настоящий человек, а фея или что-то в этом роде.
— Ты и не похожа на человека, особенно сейчас, когда лунное сияние струится по твоему лицу и твои косы отражают этот свет, — сказал Карс.
— Иногда я хотела бы, чтобы это было так. Ты никогда не был на островах Крылатых?
— Нет.
— Они похожи на замки, встающие из глубины моря, почти такие же высокие, как и Кхондор. Когда крылатые люди берут меня к себе, я так жалею о том, что у меня нет крыльев, потому что им приходится переносить меня с места на место или же я должна оставаться на земле — а они летают вокруг меня. Кажется, что полет — это самое чудесное, что может быть в мире, и я плачу, потому что никогда не смогу подняться в воздух. Но когда я провожу время с Пловцами, я так счастлива! Мое тело очень похоже на их, только не такое обтекаемое. И это прекрасно, так прекрасно — нырнуть в сверкающую воду и увидеть сады, которые они там выращивают, странные красивые морские цветы, колеблющиеся при движении воды, и ярких рыб, скользящих, как птицы, между ними… И их города, стеклянные колпаки в океане, в неглубоких местах, в прибрежном шельфе. Днем они сияют золотом, как огонь, а ночью кажутся серебряными… Там все время тепло, а воздух чистый и спокойный, и у них есть маленькие пруды, где дети учатся плавать, готовясь стать достаточно сильными, чтобы выйти в открытое море… Я очень многому научилась у Халфлингов, — заключила она.
— Но дхувиане — тоже Халфлинги? — спросил Карс.
Эймер пробрала дрожь.
— Дхувиане — самая старая раса Хал флинтов. Их теперь осталось совсем немного, и все живут в Кара-Дху.
Карс внезапно спросил:
— Ты владеешь мудростью Халфлингов — не могла бы ты избавить меня от того дьявольского, что во мне сидит?
Она серьезно ответила:
— Даже Мудрые не научились еще этому.
Землянин в бессилии ударил кулаками о камень галереи.
— Лучше бы вы убили меня там, в гроте!
Эймер мягко положила руку на его плечо и сказала:
— Для смерти время всегда найдется.
После того как она ушла, Карс часами ходил взад и вперед. Он хотел выпить вина и боялся это сделать, чтобы не заснуть. Но когда усталость все же взяла свое, сторожа привязали его к кровати, готовые разбудить его, если он уснет. Карс задремал. Иногда его сон был
— Не бойся. Дай мне сказать хоть одно слово.
Много раз он просыпался от собственного крика или был разбужен стражником, касавшимся острием меча его горла.
А голос шептал:
— Я не причиню тебе горя или зла. Я могу изгнать твой страх. Ты только выслушай меня.
Карс не знал, что его ждет: безумие или самоубийство. Он думал, не броситься ли ему с балкона в море.
Бокхаз был близок к нему, как никогда. Он был потрясен тем, что происходило с Карсом. Он был испуган и встревожен, но более всего огорчен тем, что секрет гробницы уплыл из его рук.
— Я же говорил тебе, что нам надо было договориться, — ворчал он. — Это величайшая сила и власть на Марсе, а ты просто так отдаешь ее! Отдаешь, не взяв даже обещания, что они не убьют тебя после того, как получат секрет гробницы.
Он сделал своими толстыми руками жест, как будто затягивал на шее петлю.
— Я повторяю: ты ограбил меня, Карс. Ты украл у меня целое царство.
В эти минуты Карс был даже рад бессовестной наглости валкисианина, потому что это отвлекало его и давало ему силы жить. Бокхаз все время сидел с ним, выпивал невероятное количество вина и каждый раз, заговаривая с Карсом, ухмылялся:
— Люди всегда говорили, что во мне сидит дьявол. Но настоящий дьявол живет в тебе, Карс!
И снова Карс услышал голос:
— Разреши мне говорить. Карс, и я объясню тебе все!
Его лицо передернулось, и руки нервно задрожали.
Потом пришли вести от Рольда. Их принес в Кхондор крылатый человек. Гонец был замучен до предела.
О том, что произошло, Карсу рассказала Эймер. Она могла бы и не делать этого. Он понял все и так, когда увидел ее бледное, как полотно, лицо.
— Рольд так и не дошел до гробницы, — сказала она. — Патруль сарков схватил его на полпути. Он пытался заколоть себя, но ему не позволили. Его отвезли в Сарк.
— Но ведь сарки не знают, что он владеет секретом гробницы, — сказал Карс, хватаясь за соломинку.
Эймер покачала головой.
— Они не дураки. Они хотят выведать планы Кхондора, и им надо выяснить, почему Рольд отправился в Джеккару на одном-единственном корабле. У дхувиан есть масса способов допросить его.
Карс сразу понял, что это значит. Ведь наука дхувиан чуть было не победила его собственный, чужой для этого мира рассудок. Очень скоро из Рольда вытянут его его секреты.
— Значит, нет никакой надежды?
— Никакой, — сказала Эймер. — Ни сейчас, ни потом.
Они помолчали. Ветер стонал в галереях, далеко внизу, ударяясь об утесы, шумели волны.
Карс спросил:
— Что же вы будете делать сейчас?
— Морские Короли отправили послание всем свободным островам и на побережье. Они соберут в кулак все свои корабли, и Железнобородый поведет их на Сарк. У нас очень мало времени. Если даже дхувиане уже овладели тайной, им все равно потребуется некоторое время для того, чтобы добраться до гробницы и изучить оружие. Если мы только сумеем сокрушить их прежде, чем им это удастся…