Василий Львович Пушкин
Шрифт:
«Василий Львович вчера ужинал у нас. Пушкин просто бесценный. Он нас очаровал. Мы за ним ухаживали и умоляли прочесть свои стихи; он это очень любит, тотчас повеселел и весь вечер смешил нас» [240] .
Конечно, составить представление о В. Л. Пушкине Л. Н. Толстой мог, читая его сочинения. И еще — слушая рассказы тех, кто его хорошо знал, был с ним дружен. Л. Н. Толстой встречался с ближайшим другом Василия Львовича П. А. Вяземским, в бумагах которого хранились автографы его стихотворений, в том числе и его буриме, с Д. Н. Блудовым, товарищем поэта-дяди по «Арзамасу», с П. А. Плетневым, издателем сборника его стихотворений. Приятелем В. Л. Пушкина был двоюродный дядя Л. Н. Толстого, знаменитый Ф. И. Толстой-Американец. Быть может, Л. Н. Толстой читал брошюру В. Л. Пушкина «О каруселях», в которой был упомянут герольдмейстер «каруселя» 1811
240
Вестник Европы. 1874. № 9. С. 538.
Но почему же Василий Львович остался в качестве персонажа лишь в черновиках романа «Война и мир»? Прежде чем попытаться ответить на этот вопрос, приведем еще один фрагмент из чернового варианта толстовского произведения:
«В клубе не было обеда, вечера без него. Как только он приваливал на свое место на диване после двух бутылок Марго, его окружали и завязывались споры, толки, шутки. Где ссорились, он одной своей доброй улыбкой и кстати сказанной шуткой — мирил, на балах он везде был, недоставало кавалера, он танцевал, старушек он дразнил и веселил, с молодыми барынями был умно любезен, и никто лучше него не рассказывал смешные истории и не писал в альбомы. На турнирах в буриме с В. Л. Пушкиным и П. И. Кутузовым всегда его буриме был прежде готов и забавнее (зачеркнуто: „смешнее“. — Н. М.)» [241] .
241
Толстой Л. Н.Полное собрание сочинений. Т. 13. М., 1949. С. 803.
Это сказано о Пьере Безухове, который зимой 1810/11 года, разъехавшись с женой, поселился в Москве. Но это могло быть сказано и о В. Л. Пушкине. В добродушии Пьера, с радостью принятого московским обществом, в его шутках, умении примирить враждующие стороны, в его готовности рассказывать смешные истории и писать в альбомы, сочинять буриме угадывается Василий Львович, добродушный человек, остроумный собеседник, прекрасный рассказчик, умеющий как никто объединять людей, творец альбомной культуры и тот, кого, по свидетельству его внучатого племянника Л. Н. Павлищева, «знала и любила вся Москва» [242] . В окончательной редакции романа «Война и мир» Л. Н. Толстой исключил умную любезность Пьера, рассказанные им смешные истории, альбомы и турниры в буриме, то есть именно то, в чем угадывается Василий Львович. Как знать, может быть, Толстой отказался от В. Л. Пушкина как персонажа потому, что руководствовался чувством соразмерности и сообразности: своими симпатичными чертами он был слишком похож на его любимого героя Пьера Безухова?!
242
Павлищев Л. Н.Из семейной хроники: воспоминания об А. С. Пушкине. С. 11.
«Бывают странные сближения», как заметил А. С. Пушкин. И в герое Л. Н. Толстого Пьере Безухове, который, вернувшись в Москву, поначалу погрузился в стихию кутежей с вином и цыганками, отдался привычному течению московской жизни, и в Василии Львовиче Пушкине, участвовавшем во всех увеселениях московского общества, совершалась внутренняя работа.
«Я кружусь в обществах, — писал В. Л. Пушкин, — и многие думают, что рассеянность есть моя стихия; но кому известно, что возвращаюсь я часто домой с утомленным сердцем и с унылою душою? Доказательство, что нет ничего обманчивее наружности» [243] .
243
Пушкин В. Л. Мысли и характеры. С. 121.
Невидимые постороннему глазу поиски смысла жизни, желание вырваться из плена светской суеты, обрести идеал, к которому можно было бы стремиться, привели нашего героя, как и героя Л. Н. Толстого, в масонскую ложу.
2. Братья масоны и брат Сергей
В 1810 году 43-летний В. Л. Пушкин вступил в петербургскую масонскую ложу «Соединенных друзей» и стал «почтенным братом Пушкиным». В разные годы в масонских ложах состояли поэты и писатели А. П. Сумароков, М. М. Херасков, Н. И. Новиков, А. Н. Радищев, Н. М. Карамзин, И. Ф. Богданович, композитор М. Ю. Виельгорский, архитектор В. И. Баженов, гравер Н. И. Уткин, художники Ф. П. Толстой и К. П. Брюллов,
«Физические болезни имеют корень свой в нравственном существе и служат к предостережению от падения, и к очищению. <…>
Слово есть корона человека, и оно должно быть исполнено премудрости и разума. <…>
Блудодеяние есть первый шаг к идолопоклонству. <…> Чувствуемая охота к исправлению должна почитаться особенной милостью Божеской. <…>
Блажен человек, узнавший и нашедший молитвенное состояние сердца. <…>
Высочайшее здравие есть сердечное.
Допусти осеменять себя Словом Божиим и добродетелями. Отвергающий посредства может быть уподоблен такому, кто мнит взойти на лестницу, из коей вынуты ступени.
Премудрость есть высший порядок, надзирающий и поправляющий все другие порядки. В ней всякий смысл и всякие способности. Без нее дух человеческий не может сойтись с Богом.
Бог не вводит в искушение, но попускает человека входить в искушение, дабы он собственным опытом познал гнусность пороков» [244] .
244
Арсеньев В. С.Воспоминания. Дневник. Материалы семейного архива. Генеалогия рода Арсеньевых. СПб., 2005. С. 109–112.
Масонство будто бы никоим образом не отвергало христианскую веру. Для Василия Львовича, твердого, искреннего и простодушного в вере, это, несомненно, было важно. «Атеизм есть совершенное безумие, — писал он в 1826 году. — Взгляни на солнце, на луну и звезды, на устройство вселенной, на самого себя и скажешь с умилением: есть Бог!» (193).
Масонство предполагало служение Отечеству и государю. Само собой разумеется, что никаких революций, никаких насильственных потрясений было не нужно. А нужно было, надев запон (фартук, напоминающий о строительной профессии вольного каменщика) и белые перчатки, знаменующие чистоту не только рук, но и помыслов, вооружившись молотком, очищать дикий камень своей души, отшлифовывать его до идеальной формы куба, любить своих друзей, не забывать о ближних, помогать бедным. Для такого человека, как Василий Львович, всё это было чрезвычайно привлекательно:
Как счастлив тот, кто постигает Творца всю благость и любовь. Кто страсти победить желает И выйти тщится из оков; Кто очищая дикий камень, Полезным в жизни хочет быть, В душе хранит небесный пламень, Умеет ближнего любить. Он узрит Свет!.. Храм Соломонов Для мудрых только отворен, Кто братских знает цель законов, Кто им повинен, тот блажен! Коварства, злобы мы не знаем, Наш первый долг добро творить, Мы ищем манны, ожидаем, Трудимся, чтоб ее вкусить (168–169).И еще атмосфера тайны, символика масонских знаков, торжественные ритуалы, похожие на театральные действа, — всё это будоражило воображение поэта и театрала. И еще — что греха таить — масонство было в моде. Кроме того (а, может быть, для Василия Львовича и прежде всего), вступив в ряды масонов, он роднился со всем миром — и русским, и зарубежным. Возникшее в XVIII веке в Англии, масонство к началу XIX столетия распространилось по многим странам. Масонами были Вольтер, Вальтер Скотт, Генрих Гейне, Гёте, Тадеуш Костюшко, Фридрих II, Симон Боливар, Паганини…