Вася становится писателем
Шрифт:
– Посмотрю.
– о чем плохи мои стихи?
– спросил Вася.
– Мы рубрику литературного творчества всю распределили. Делать нечего. Обещали.
Тут Вася продемонстрировал известную деликатность и не стал уточнять, почему там кому-то что-то обещали.
– о мы посмотрим, - сказал друг.
Обнадеженный Вася радостно шел по прекрасному городу, любуясь памятниками архитектуры.
– Вот я и припал губами к сокровищнице культуры, - говорил он себе.
Васин сосед по комнате (Гриша), которого Вася потом выведет в своей повести
– Красота-то какая, - говорил он, глядя в гладкое Петербургское небо. Взмыть бы в него, полететь бы!
Вася почтительно замер, не в силах прервать такой возвышенной минуты. Оказалось, между тем, что сосед достал импортные финские ботинки, и вчера подруга впервые за полгода знакомства ему дала.
– А у нас приемник полетел, - сказал любитель выпить из соседней комнаты, мимоходом к ним заглядывая.
– Всего-то релюшка нужна. У вас нет? А, вы же философы. у ладно.
Жизнь текла своим чередом.
– Что ты такой грустный?
– спросил сосед.
– Да вот, вам бы все приземленное. А мне бы отлететь, воспариться. Воспарить, отрешиться.
– Дак пойдем с нами, клею понюхаем.
А в соседней комнате разводили спирт...
Первый рассказ Васи назывался "Мельник". Там рассказывалось про мельника, который испортил деревенскую девочку юру. Это была месть юре, которая когда-то с ним не пошла, и попытка написать правдивую вещь. Вася показал повесть Грише.
– у как, жалко юрку?
– приступил он, когда друг прочитал и отлепился от листка.
– ет: аоборот, повезло девке. Там, в деревне, мужиков нет. А она, гляди, вышла из положения. Молодец.
– И друг похабно хихикнул.
Вася пошел в журнальные редакции, наводить мосты. В первой же редакции его спросили, почитав рукописи:
– Вы из какой деревни будете?
– Да из-под Смоленщины! Из Березок.
Редактор пододвинул ему стул, сам подсел. Он был из соседнего села Дубы.
– А Минаевы-то как?
– Вилами попоролись. Минаев-старший ночью передвинул камень на меже, а Минаев-младший собрал жену, племянника, сына, соседу самогону поставил, а Минаев-старший тоже кого-то позвал.
За вилы схватились:
– у-у: А Иванов-сухой как?
– А мой рассказ как?
– не выдержал Вася.
– Рассказ: С рассказом мы подумаем. А то вот ты мне расскажи:
Через полгода Васю напечатали в рубрике "Творчество наших читателей". Вася не понял.
– Так я вроде бы и не читатель вовсе. Я только один журнал прочитал.
Оказалось, что все остальные колонки забиты, туда написали большие шишки, люди со званиями.
Увидят они вместо себя какого-то Васю Журавлева, от журнала мокрое место останется. Вася оказался умным человеком. Хочешь печататься в редакциях - играй по их правилам. Вася понимал.
а четвертом курсе Вася отбил от хулиганов девушку. Он случайно шел на вокзал мимо подворотни, а там ее как раз зацапали с собой подвыпившие индивиды, и куда-то тащили.
– Отпустите женщину, вы, подонки!
–
– Слушай, ты, Гога, - развязно сказали ему.
– Я не Гога, я Вася, - сообщил Вася и, победно всхрапнув, как конь, наскочил на того хулигана, который стоял к нему ближе.
Одного хулигана он уронил, другой сам без того упал, от удивления, наверно, а еще двое услышали шаги в подворотне и умчались.
– у, пойдем что ли?
– Сказала девушка.
– Куда?
– на всякий случай спросил Вася, не надеясь на успех.
– Проводишь меня: Я Лена.
– А я Вася.
– Ты и правда - Вася?
– Да. Я - тот самый Вася, - сказал Вася.
Вася пошел за Леной, от волнения с трудом передвигая ноги.
Через месяц они поженились. Вася закончил институт и стал работать. Он отрастил себе богатую шевелюру, которая стала еще и завиваться, как у Пушкина, и стал ходить в очках. Одевал он очки в особо торжественных случаях, а в обычных - просто держал в руках.
Благодаря своим деревенским связям, Вася стал работать редактором в журнале "Костер", в отделе писем. Обязанности были такими: получать письма с детским творчеством, прочитывать их и отвечать, что печатать не будут. Сначала Василию было жалко несчастных пионеров, потом он наловчился, натренировал руку и ожесточил сердце.
Мечта стать настоящим властителем дум не покидала его. Он хотел стать благородным творцом, отдающим все свои силы на благо родного русского творчества. Это уже был не тот Вася, который в онучах приехал в город и ходил, глазея по сторонам с открытой варежкой, готовясь принять все, что туда положат, образно говоря.
Теперь Василий получил отдельную квартиру. У него появилось двое детей. аконец, у него появились первые ученики. "В этот момент я понял зародилась моя школа.
Я понял - пришло время передавать другим ту часть добра, которую я призван оставить в этом мире. Если ребята здесь, если они хотят творить то душа моя спокойна." - писал Василий в биографических очерках. Жена прочитала, и поняла, что он гений. Он тоже, кажется, это понял. Ему исполнилось тридцать пять лет. И это еще все, так сказать, начиналось.
– Я презираю тех личностей, которые ни к чему не стремятся и живут бытовыми заботами, - говорил он собравшимся вокруг него ученикам, авторам длинных опусов, коротких эпосов и двустиший.
– Самое худшее может случиться с человеком, когда он престает быть личностью, перестает творить. Мы с вами - это корабль. И мы плывем туда, - и Василий Иванович неопределенно показал в окно.
– В дом, - попробовал кто-то пошутить.
– В вечность, - строго поправил его Василий Иванович.
Ученики почтительно слушали. Они старались подражать Василию Ивановичу, который к тому времени начал делать себе имя и напечатал еще несколько рассказов. Он как раз совпал с модной струей - с поколением деревенщиков. Он очень гордился этим, но все же понимал, что он - самобытен. Он - тоже струя. о со своим, специфическим оттенком и запахом.