Вася-василиск, или Яйцо Цинь Шихуанди
Шрифт:
Как бы пролог
Если на на гору залезть
Ночью вертушка высадила разведгруппу в горах, шли до рассвета. Затем целый день просидели в узком ущелье, под «плащом» из плюща — опасались не сколько джихадистских дозоров, сколько дронов западных «друзей». У западников с джихадистами какая-то интимная связь точно имеется и информация перетекает от одних к другим за считанные секунды; это при всех громогласных заклинаниях, что первые борются «против террора», а вторые «против неверных». И снова ночной марш-бросок по сложно пересеченной местности — уже через три часа Василий маршировал в полуотключке, слыша только свое хриплое дыхание и цепляясь взглядом за уверенную спину капитана, который уверенно лавировал среди зарослей, густо переплетенных обвойником.
В
— Там, — махнул рукой капитан Лялин, — находится то, что нам нужно больше всего. Майков, не оплошай, а то съем.
И разве не ясно, что в самом деле съест — тигра видно по ухмылке. И откуда он взялся на нашу голову? Зачем разведчикам из сводного батальона морской пехоты дали командиром «варяжского гостя», капитана-грушника, и поставили задачу найти то, не знаю что? Этого старлей Василий Майков так и не понял. Но было не до посторонних раздумий, Майков занялся рекогносцировкой, перебираясь по узким скальным карнизам, заросшими крючковато-колючим держидеревом. Данные укладывались в память боди-компа, чтобы в конце концов стать интегральным изображением населенного пункта под названием станица Тарская, координаты такие-то, восточная часть Большого Кавказа. Справочная система Минобороны «Нестор» выдавала еще, что население по «последним» статистическим данным тридцатилетней давности порядка 500 человек, две трети из них русскоязычные. Однако добавляла, что вообще-то все русскоязычные покинули станицу в 1990-е, кто не сбежал, того убили. Теперь это, по мнению компетентных инстанций, логово джихадистов, выходцев из разных регионов: и Кавказа, и Ближнего Востока и Центральной Азии, каждой твари по паре. На то, что здесь пасутся непростые овцеводы, указывали и антенны спутниковой связи, расставленные на плоских крышах двух-трехэтажных особняков и крутые джипы, припаркованные на узких кривобоких улочках. Джихадисты, если исключить пешек, которых эмиры отправляют на убой, люди небедные и обычно появляются там, где Семь Горгон [1] решают свои дела, кому-то угрожают, кого-то разлагают, кого-то погружают в хаос, кого-то грабят. Несколько раз, за время наблюдения, в селение заезжали и «тачанки», внедорожники с пулеметными гнездами на крышах. Однако местные не выставляли патрулей, похоже посторонних здесь не ждали.
1
Семь Сестер или Семь Горгон — обозначение нескольких финансовых корпораций, действующих скоординированно в целях максимизации своей прибыли.
Успешно закончив свое дело, Майков психологически окреп и поинтересовался насчет того, что собственно ищет капитан Лялин в этих «гостеприимных» краях:
— Мы языка что ли брать пошли или какого гада-джигадиста пора ликвиднуть? Тут у многих русская кровь на руках. Мне в штабе батальона намекнули, что вы все расскажете.
Лялин посмотрел характерным взором — «уважаемый, а тебе какого хера?», — но всё же ответил:
— Мы за одной штукой идем. Она нам нужна больше всего. Это важнее ликвидации любого джихадиста.
— На что хоть похоже это, что «нам нужно больше всего», товарищ командир? А то мы схватим, к примеру, ночной горшок — он тоже бывает самый нужный.
Тон был шутливый, но получилось дерзковато:
— Именно я найду и возьму эту штуку, а больше никто, — рубанул грушник. — Остальным онане по зубам. И запомни, Вася-друг. Я — профессионал. А ты — и морпех условный, и уж тем более разведчик под большим знаком вопроса. Знаю, как в вас в батальон «сводили», сгребали с четырех флотов, и коков, и механиков, и каптерщиков. На бесптичье и попа соловей, так что знай свой шесток.
Зубастый капитан, зубастый. Да еще жилы веревками под кожей ходят, родом с Алтая, выносливый как черт. Когда Майков хотел примазаться к сибирякам, все-таки родился в Барнауле, то Лялин снова дал отлуп — «ты и в этом условный, раз в детский сад уже в Питере пошёл».
— Но мы все не вечны, что особенно заметно при исполнении ответственных заданий, — попробовал спорить Майков, хотя чувствовал себя неуютно. — А если с вами что-нибудь случится?
— Тогда командуешь ты как старший по званию; все возвращаетесь на точку высадки, оттуда вас забирает вертушка.
Ясно. Всё чисто человеческое, сомнения, нытье, смятение сердца и томление духа — Лялину чуждо.
Командир опять решил пропустить дневное время, и уж потом активничать. Майков протиснулся в щель меж двух известковых глыб, сжевал шоколадный батончик, начал мечтать о жарких девушках и холодном пиве, как вдруг на него уставился капитан Лялин. Смотрит своими ненормальными гляделками, то ли расфокусировано, то ли насквозь, и молчит. Наконец командир прервал затянувшуюся паузу:
— Ты со мной за этой штукой пойдешь — на тебя звезды указали, ха-ха.
— А кто же, как не я, срочники что ли?
И блин, что это за штука разыскивается такая? Времена нынче лихие, многим начальникам не до государственных задач; может, произволением какого-нибудь паркетного генерала ищет ответственный Лялин безделушку типа вазы китайского фарфора.
Когда от солнца остался только нежно-светящийся призрак возле какого-то утеса, Лялин легким птичьим посвистом подозвал всех и начал повторять то, что уже растолковал каждому в течение дня.
— Косарев и Жмайло спустятся вон по той тропе, далее вдоль обрыва прошмыгнут к двухэтажному дому рядом с чинарой и спрячутся за сараем, более никуда… Мухаметшин и Кальнишевский доберутся до противоселевой стенки на повороте дороги и заминируют ее… После всего мы будем отходить по дренажной канаве, что тянется левее дороги. Если начнется пальба, Косарев и Жмайло работают по огневым точкам противника. Когда я дам отбой по радиосвязи, отваливают в кустарник, начинающийся у северной окраины станицы. Это колючий боярышник, так что задницу не оголять. Мухаметшин и Кальнишевский сидят тихо, а по команде взрывают стенку, потом прикрывают отход остальных. Встречаемся через час возле обвалившегося мостика — все его видели? На карте он тоже есть… Жмайло, закрой рот, работай носом… Василий, тронулись.
Инфракрасный канал бимонов окрашивал пейзаж в мрачные темно-зеленые тона, придавая ему подводный вид. Однако Майков с удивлением отметил, что по мере спуска по склону мандраж убывает и не расслабон приходит ему на смену, а охотничий азарт. Еще на склоне начался фиговый сад. Деревья были низенькие, кривые, зато плоды здоровенные, налитые. Майков едва удержался, чтобы не впиться.
— Ну-ка фу, — прошипел Лялин как на собаку. — Помнишь, чем обернулся кусочек яблочка для товарища по имени Адам? А фига — это еще слаще яблока. Что у нас по карте?
— Выходим на точку «один», — приуныв, произнес Майков.
«Точкой один» оказался приземистый измученный жизнью глинобитный сарай, чудом уцелевший среди джихадистских особняков. На цифровой карте за ним показан был большой террасчатый двор. Впрочем и на убогой постройке стояла камера ночного наблюдения.
— Посмотрим, чего стоят разработки российских ученых, — Лялин, а следом и Майков натянули на лицо капюшоны; камуфляж-хамелеоновка всеми своими пикселями сравнялся по тепловому и оптическому рисунку с местностью.
— Потекли, — приказал командир при нужном развороте камеры.
Российские ученые, хоть и старички, не подкачали. Капитан подсадил Майкова на крышу сарая, а потом забрался сам — легко и непринужденно. Здесь он прицелился из своей бесшумной «Грозы» [2] и мигом шпокнул здоровенную собаку, которая не успела залаять метрах в двадцати от них.
Спрыгнув во двор, пошли на полусогнутых вдоль бахчи. Лазерный дальномер выдавал на бимоны [3] расстояния до грубой каменной кладки.
2
Стрелково-гранатометный комплекс, исполненный по схеме «буллпап».
3
Контактные бинокулярные мониторы, проецирующие изображение на сетчатку глаз и создающие «дополненную реальность».