Вася
Шрифт:
– С завтрашнего дня у вас начнутся практические занятия по отработке защитных конструктов, - заканчивая урок, учитель как обычно сказал несколько слов о том, что нас ждет на следующий день.
– Но это же семейные техники!
– на общем фоне вновь взволновавшихся школяров, голос кругломордого парня у стены класса был едва слышен.
– Никто не требует от вас демонстрировать семейные техники, - несмотря на шум, учитель его услышал и поспешил всех успокоить: - практикум будет проходить с использованием тех конструктов, которые
"-Вот оно что", - дошло до меня.
Наблюдая до этого за школярами, я порой гадал, отчего никто из одаренных не применяет облегчающие жизнь конструкты, такие как левитация по коридорам старшей школы, или обогрев в прохладных помещениях класса.
Спустившись в столовую, я медленно обедал, размышляя о том, что же мне завтра делать. Демонстрировать больше, чем единение со стихией Металла я опасался. Но грядущий практикум ставил сохранение моей тайны под большое сомнение. Я мог видеть все виды энергий, получающиеся в результате преобразования бахира. Но в этом и была проблема, так как по словам учителя, ядолжен был видеть только Металл, нуи антагонистичную Землю, а так же вторичные Жизнь и Разум.
"-Не так и мало, -повеселел я, но тут же додумал: - хотя это еще больше все путает и осложняет мое положение"
Мои размышления были прерваны грубым тычком в плечо, от которого я чуть не клюнул носом в тарелку. Успев упереться локтем в столешницу, я повернул голову, чтобы посмотреть на шутника.
Трое парней стояли в паре шагов и насмешливо переглядывались между собой. Боярыч Белозеров и его друзья, запомнившиеся мне по неудачному знакомству в первый же день, ждали моей реакции и не спешили уходить.
– Вам чего?
– повернувшись в пол оборота, но не спеша вставать, я задал очевидный вопрос.
– Чтобы через десять минут был на улице перед воротами школы, - громко сказал Белозеров, постаравшись сделать так, чтобы все его слышали: - если не выйдешь, то значит ты трус!
Обернувшись на усилившееся перешептывание, я оценил количество школяров, набившихся в столовую. С первого взгляда становилось понятно, что не меньше половины учащихся собрались в одном месте, чтобы посмотреть на очередную забаву боярских детей.
"-Вот придурки", - мысленно обозвал я всех собравшихся, как впрочем и самих зачинщиков ссоры.
Проходя через калитку, я вспомнил о разрешении носить тулуп только на территории старшей школы. Гвоздь сиротливо торчал из стены, и на то, чтобы повесить теплую овчину на прежнее место я потратил не более пары мгновений. Выйдя после этого на улицу, я зябко передернул плечами, несмотря на Март месяц сегодняшний день выдался морозным.
– Ковальский! Я вызываю тебя на поединок чести!
– Белозеров стоял на свободном пятачке, Кулибин и Ржевский разошлись по сторонам, изображая из себя секундантов.
– Я сын Савелия Рукина, - поправил я парня и пояснил: - кто такой Ковальский не знаю.
– Что?
– вылупился Белозеров, после чего уставился на мою одежду: - где твой герб? Куда ты дел тулуп, на нем был герб Ковальских?! Ты Ковальский!
– Да нет же, я его взял поносить, э..
– договорить мне не дали, так как подскочивший сбоку Кулибин ловко заломил мою руку за спину.
Поднявшаяся после этого суета напоминала ярмарочный день в начале осени. Наезжающие в деревню караваны скупали собранное с полей целыми подводами, обменивая на редкий для местных краев товар. Топот ног и шуршание одежды, обрывки фраз и сопящий над моим ухом Кулибин, я даже не пытался вырваться, ожидая когда все само собой разрешится.
– Он безродный, в учительской подтвердили, - через десять минут суеты, прозвучал запыхавшийся голос, после которого наступила гробовая тишина.
– Смерд! Да как ты посмел принять мой вызов!?
– судя по скрипу зубов, Белозеров был в бешенстве.
Острая боль пронзила левый бок, после чего заламываемую назад руку отпустили. Попытавшись разогнуться, я лишь завалился набок и что-то теплое потекло спине. Взирая на расступившихся школяров, я перевел взгляд на пасмурное небо, после чего в глазах стало темно.
Глава23
Лазарет отличался от классов лишь тем, что стены имели бледно желтый цвет, а оконные проемы были забраны белыми занавесками. Специфический запах практически отсутствовал, судя по идеально расставленным предметам, помещение нечасто использовали по назначению.
– Нус, молодой человек, как мы себя чувствуем?
– вошедший через дверной проем мужчина, имел добродушное выражение на своем румяном лице: - такс и почему мы молчим?
Подойдя ближе, он резко нахмурился и сжал губы. Выдернув из кармана белого халата маленький жезл, он провел им в районе моего бока, после чего бросил по сторонам пытливый взгляд.
– Кто-нибудь входил в палату пока меня не было?
– перестав оглядываться, он уставился в мое лицо.
– Я только что очнулся и никого не видел, - пересохшими губами прошептал я.
– Кхм, - выдал врач, после чего сформировал технику и применил ее на мой левый бок.
Отметив, что примененный конструкт наверняка является лечебным и принадлежит стихии Жизни, я его запомнил, на что мне не потребовалось даже небольшого усилия.
"-И чего это доктор так суетится?" - пришла в мою голову очевидная мысль.
– Посмотрим, как они теперь развеют технику, если я буду рядом, - едва слышно бормотал мужчина, лицо которого заострилось, утратив былую румяность.
"-Вот ведь, - догадался я: - пока я был в отключке, фокус-точки стихий наверняка опорожнили напитанный бахиром лечебный конструкт!"