Ватерлоо Шарпа
Шрифт:
— А где сейчас пруссаки, сэр? — спросил его сержант Хакфилд.
— Там, — Шарп ткнул пальцем налево. Позиция личных волонтеров Принца Уэльского была на правом фланге британцев, почти по центру между вязом и дорогой, ведущей вниз к Угумону.
— А далеко они от нас, сэр? — продолжал расспросы Хакфилд.
Шарп пожал плечами.
— Не очень. — Собственно, он и сам не знал, ни где лагерь пруссаков, ни даже то, действительно ли маршал Блюхер собирается пойти на помощь, но Шарп понимал, что должен дать этим людям надежду. Новобранцы придвинулись поближе к ветеранам, чтобы послушать разговор. — Самое главное, — громко произнес Шарп, — что пруссаки подойдут утром и
— Если дождь не прекратится, то нам потребуются не пруссаки, а чертов флот. — Рядовой Клейтон посмотрел на небо. Дождь хлестал по киверам дрожащих людей и стекал в канавы и туда, где стояли офицерские лошади.
— Этот дождь уничтожит весь урожай, — сказал Чарли Веллер, потом сорвал ржаной колос и покачал головой. — Все сгниет за неделю.
— Зато в следующем году урожай будет отличным. Кукуруза хорошо растет на мертвых телах, — ухмыльнулся Хэгмэн, самый старый солдат роты. — Мы уже видели это в Испании, верно, мистер Шарп? Мы видели, как овес вырастает выше лошадиного роста там, где были битвы. Корни питаются соками трупов.
— Они даже не закапывают их. Помните то место в Испании? Все эти черепа вокруг? — Клейтон наморщил лоб, припоминая название места, через которое их батальон проходил через несколько недель после сражения.
— Салли-Манкер, — подсказал Харпер.
— Да, точно! Там черепов валялось больше, чем васильков! — Клейтон специально сказал это громко, чтобы впечатлить новобранцев, жадно прислушивающихся к разговору, и не снизил голос даже когда близко к их биваку подошел голландско-бельгийский батальон пехоты. — Надеюсь, завтра эти ублюдки будут стоять в шеренге не рядом с нами, — враждебно сказал он.
Раздались одобрительные возгласы. И офицеры и рядовые батальона личных волонтеров Принца Уэльского могли между собой делиться на опытных ветеранов и зеленых новобранцев, но объединялись в нелюбви к чужакам, если только эти чужаки не доказали, что они такие же стойкие, изобретательные и умелые, как и красномундирники. Для них их батальон был всем, их семьей. Если ими руководили правильно, то они сражались яростно и умело, а если нет — то могли рассыпаться как проржавевший мушкет. Эта мысль заставила Шарпа взглянуть на полковника Форда.
Клейтон все еще с отвращением смотрел в сторону голландско-бельгийского батальона.
— Держу пари, что уж эти то спать лягут сытыми. Сволочи воевать не умеют, но вот пожрать мастаки, выглядят упитанными. А у нас тут ни крошки жратвы.
Дэнел Хэгмен рассмеялся.
— Помните ту ветчину, что мы продали португальцам? Это же были вы, мистер Шарп?
— Нет, не я, — сказал Шарп.
Ветераны начали весело подтрунивать.
— Это были вы! — Клейтон, умный и нахальный мошенник показал пальцем на Шарпа, затем рассказал ту историю для новобранцев. — Мы стояли рядом с португальскими парнями, а они уже подъели все до крошки и страшно голодали, а мистер Шарп разрубил несколько французов на куски, подкоптил над костром и продал их португальцам, выдав за ветчину.
Новобранцы нервно сглотнули и взглянули на офицера, который, казалось, смутился от рассказа.
— Ну, португальцы вроде не жаловались, — сказал Харпер.
— Вы правда сделали это? — очень тихо спросил Шарпа д`Аламбор.
— Господи, конечно нет. Это был другой стрелок. Португальцы тогда сожрали даже своих собак, вот кто-то и решил сотворить с ними такую шутку, — Шарп был удивлен, что эту историю теперь приписывают ему, но знал, как люди любят придумывать, фантазировать и обвешивать любую историю всякими подвигами, поэтому было бесполезно пытаться отрицать что-либо.
— Неплохо бы иметь
— Завтра ведь все будет нормально, мистер Шарп? — спросил Чарли Веллер с явным беспокойством в голосе.
— Все будет отлично, парни. Запомните одно. Сперва убивайте их офицеров, цельтесь в живот людям и лошадям, — он говорил это для новобранцев, которые никогда не сражались, им не помешает знать что-нибудь, что придаст им уверенности в сражении.
Веллер потрогал банку с водой, она была все еще едва теплой. Он подбросил еще хвороста в костер. Шарп надеялся, что парень останется в живых. Веллер не был похож на других. Это был сельский парень, вступивший в армию из чувства патриотизма и жажды приключений. Эти мотивы помогли ему стать хорошим солдатом, хотя и не лучше тех, которые польстились на королевский шиллинг [14] или попавших в армию по менее благородным мотивам. Клейтон был вором, и, скорее всего, его бы повесили, если бы он не надел красный мундир, но его хитрость и скрытность сделали его отличным стрелком. Большинство людей вокруг костра были пьяницами и преступниками. Это были отбросы Британии, но в бою они были упрямы, как мулы. По мнению Шарпа они были отличными бойцами, и он бы не предпочел им никаких других. Выглядели парни отнюдь не воинственно: маленького роста, покрытые шрамами, беззубые и грязные, но завтра они покажут Императору, как могут драться британцы, хотя сейчас их больше всего волновал вопрос, когда же прибудет положенная порция рома.
14
Если человек брал королевский шиллинг у вербовщика, то по закону он становился призванным и уже не мог избежать армии. Когда Англия нуждалась в большом количестве солдат, то вербовщики прибегали к ухищрениям, бросали шиллинг в кружку пива и «угощали» молодых мужчин в тавернах. Выпить пива с монетой на дне тоже считалось взять шиллинг и, таким образом, завербоваться в армию. Через некоторое время никто не рисковал выпить «дармовую» кружку пива. В общем-то эта привычка настолько укоренилась в англичанах, что они долгое время и после войны и не угощали пивом друзей (могли побить) и не принимали угощение от других.
— Квартирмейстер обещал, что к полуночи они доберутся, — сказал роте капитан д`Аламбор.
— Сволочи обозные, — сказал Клейтон. — Наверняка уже дрыхнут.
Шарп с Харпером провели в роте еще с полчаса, рассуждая о шансах захватить у французов передвижной бордель. Все британские солдаты были убеждены, что французы ходят в поход с подобными борделями; его еще никогда не удавалось захватить, однако он прочно занимал место в солдатских верованиях как некий достойный военный трофей.
— Они неплохо держатся, — сказал Шарп д`Аламбору. Офицеры пошли к гребню холма, а Харпер отправился за лошадьми.
— Да, неплохо, — подтвердил д`Аламбор. Он все еще был одет в бальную одежду, уже всю перепачканную и изодранную. Его штатный мундир куда-то запропастился вместе с остальным багажом. С одного бального башмака слетела пряжка, и башмак держался на ноге с помощью веревки, обмотанной вокруг стопы. — Они хорошие ребята, — с теплотой сказал он.
— А ты как, Дэлли?
Питер д`Аламбор печально улыбнулся.
— Никак не могу избавиться от зловещего предчувствия. Это смешно и глупо, я знаю, но не могу.