Ватутин (Путь генерала)
Шрифт:
Рассчитывая на скорое окончание войны, на сокрушение обороны массой танков, гитлеровцы в то же время не смогли создать танки более сильные, чем советские, и вскоре Гудериан, терпя поражение, взмолился о присылке из Берлина комиссии для того, чтобы па поле боя, сопоставив немецкие танки с танками «Т-34», потребовать от немецкой промышленности такой же танк, как «Т-34». Гудериан писал, что его офицеры морально потрясены контрударами советских танкистов.
В злобном бессилии он признавался в письме: «Я лежу ночи без сна... Я истязаю свой мозг и не знаю, что могу сделать...»
И это был крах доктрин не только Гудериана, но и его единомышленников: Фуллера и Лиддел Гарта в Англии и других.
И
* * *
Успехи активной обороны в начальный период войны были достигнуты благодаря единственно правильной теории строительства Вооруженных Сил и верному практическому их применению. Восторжествовала идея активной обороны, под знаком которой действовали советские войска в начальный период войны.
Гитлеровцы рассчитывали на то, что после прорыва на главном направлении и проникновения танков в глубину русские, деморализованные этим прорывом, прекратят сопротивление или будут отходить, перегруппировываться, терять время...
Войска Советской Армии не только не были деморализованы, не только не прекращали борьбы, но всюду, где только было возможно, наносили контрудары, бросались в контратаки против количественно превосходящего противника. Но именно эти контратаки и контрудары заставляли германскую армию останавливаться, оттягивать силы из главной группировки на фланги, прикрывать тылы, ослаблять ударные группировки, замедлять темп, приостанавливаться.
Операции не получили того качества, которого хотело добиться командование гитлеровской армии, а, наоборот, благодаря действиям Советской Армии борьба приняла характер, который соответствовал стремлениям советского народа, поднявшегося на священную борьбу против фашистских захватчиков, стремлениям бить врага во что бы то ни стало.
Ватутин понимал, что на первых порах успех гитлеровской армии был объясним. Фашисты имели возможность не только создать превосходство в численности своих войск, но и избрать направления наступления и образовать на них решающий перевес сил.
Но прошло два месяца, в течение которых Гитлер и германский генштаб надеялись овладеть Ленинградом и Москвой, а армии противника все еще стояли у Смоленска и Новгорода.
Ватутин видел, как рушится план противника на Северо-западном фронте, знал, что гитлеровцы не достигли успеха на Ленинградском фронте, где группа «-Север» получила приказ перейти к обороне. Ему было известно, что фашистское командование перебрасывало свои танковые группировки то на север, к Ленинграду, то на восток, к Смоленску, то на юг, к Киеву, потому что всюду войска Советской Армии наносили тяжелые контрудары зарвавшемуся врагу.
Ватутин видел, как идет стратегическая перекличка советских фронтов, руководимых единой волей Верховного Главнокомандования, как противник, хоть и достигший временных оперативно-тактических успехов, проигрывал стратегически настолько, что к исходу июля уже рухнула стратегия «блицкриг», рухнул весь «план Барбаросса».
После войны многие приверженцы Гитлера, его генералы будут сетовать на то, что «фюрер» якобы не шел прямо на Москву, а, повторяя ошибку Карла XII, повернул свои отборные войска на Украину и потому проиграл войну. Другие будут объяснять поражение тем, что гитлеровская армия бросила слишком крупные силы на Ленинград. Горестратеги не желают до сих пор понять, что в войне против России, против СССР дело не в выборе стратегического направления. Карл XII пошел направо, на юг, и проиграл войну, Наполеон I шел прямо на восток, к Москве, то есть так, как хотели бы идти «стратеги», подправляющие задним числом
* * *
Ватутина никогда не покидала уверенность в окончательной победе над врагом.
В одном из писем жене, которое Николай Федорович смог послать в разгар боев, но только через месяц после приезда на фронт, он писал:
« Милая Танечка!
Шлю сердечный горячий привет и крепко целую тебя и Ленусю. Горячий привет и Витюше.
Не удивляйтесь, пожалуйста, и не обижайтесь, что пишу редко. На фронте работы очень много. Все мысли заняты тем, как бы лучше организовать дело и побольше уничтожить врага, не упустить ни одного случая, чтобы нанести ему поражение. Часто нам это удается... Мы на фронте твердо настроены бить врага до конца. Вы в тылу также на падайте духом.
Русский народ никогда не будет побежден.
Теперь кратко о себе. Пока здоров. Очень часто вспоминаю вас, дорогие мои!
Ленусечку прошу получше заниматься. Не забывайте меня. Я без вас скучаю.
Пишите, как здоровье. Горячо целую, любящий твой Коля, твой папа.
До свиданья».
В этом письме Ватутин не только любящий муж и отец, но и полководец, непоколебимо верящий в победу. Он пишет: «все мысли заняты, как бы... не упустить ни одного случая, чтобы нанести ему (врагу) поражение». И этого добивался Ватутин не только на Северо-западном фронте, но и на всех фронтах, где он действовал.
Ватутин искал возможности нанести поражение врагу не только на своем фронте, — он всегда стремился помочь соседним фронтам. Эта черта характерна для нашего советского генералитета, воспитанного в стремлении действовать всегда не только в интересах своих войск, но и во имя общих интересов.
Глубокой осенью 1941 года, когда гитлеровская армия, наступавшая на Москву, захватила город Калинин, нависла над правым флангом Западного фронта и стала угрожать флангу и тылу Северо-западного фронта, Ватутину было поручено сформировать группу войск и остановить противника.
В труднейших условиях распутицы и начавшейся вскоре зимы, с небольшими, наспех собранными силами, Ватутин сковывал части противника, стремясь оттянуть их с московского направления и помочь этим Западному фронту.
На Воронежском фронте
Летом 1942 года сложилась тяжелая обстановка на Воронежском фронте. Ватутин был направлен туда с приказом Ставки вступить в командование фронтом и остановить противника.
Немедленно по получении приказа Ватутин собрал группу назначенных к нему в штаб офицеров, вылетел на фронт и с прифронтового аэродрома выехал прямо в войска. Снова стоял генерал перед трудными испытаниями. Войска противника уже ворвались в Воронеж. Наши части вели тяжелые бои. Ватутин опять должен был быстро оценить обстановку, доложить Ставке свои решения. Он идет из дивизии в дивизию и вместе с их командирами оценивает на местности противостоящего противника, вскрывает возможности наших войск, подсчитывает свои силы, вплоть до численности рот, количество снарядов в батареях.