Вавилонские младенцы
Шрифт:
— Залезайте, доктор, — произнес он с некоторым сочувствием в голосе. — Поехали.
Старику явно было непросто покидать это место. Горский все понимал. Пожилой врач больше не вернется на этот затерянный клочок казахской земли. Ветер постепенно занесет его лабораторию песком. Всю оставшуюся жизнь доктор будет зависеть от новосибирской мафии.
«Но не стоит перегибать палку, — подумал Горский, теряя терпение, потому что старик по-прежнему не двигался. — Он должен быть мне благодарен. Ведь он не кончил свои дни в подвале, в бочке с кислотой, как все остальные».
Тиссен, Зулганин, трое ассистентов Уолша,
— Шеф, — произнес Ким, нервно сверившись с показаниями бортового радара. — Не стоит здесь стоять. Мы представляем собой отличную мишень.
Горский бросил последний взгляд вокруг. Недостроенные здания, наполовину засыпанная щебенкой дорога в склоне горы, главный корпус лаборатории, обреченный, заброшенный, лишенный всего оборудования. Последние грузовики уехали в этот же день, незадолго до полудня. Накануне содержимое последних емкостей с клонированными клетками членов секты было выброшено в ближайший овраг — биоматериал разлетелся в сухом воздухе казахского лета, как семена сорняков.
«Доктору Уолшу остается только лить слезы, — подумал Горский. — Можно дать ему еще одну минуту молчания по несбывшемуся будущему».
Он грузно опустился на заднее сиденье, сделав Киму знак подождать, прежде чем отправляться в путь. Он смотрел на сгорбившегося старика. Тот по-прежнему стоял лицом к длинному зданию под резкими порывами ветра.
Старикашка провел почти шесть месяцев в лаборатории. Он увидел дневной свет только после того, как сказал: «Готово», щуря покрасневшие от усталости и неоновых ламп глаза.
Ему удалось закончить работу с новым «носителем». С девкой, которая никогда не бывала в России. Они тайно доставили ее в Казахстан через Каспийское море и территорию Ирана. А отыскали в Южной Африке. На пути в Америку она проехала транзитом через Турцию и Великобританию. Доктор заделал ей парочку детей — клонированные клетки уже много месяцев хранились в холодильных камерах лаборатории. Затем пришлось ждать, пока Уолш закончит создание вируса.
— Это венец моей карьеры. Подумать только, ведь я считал себя профаном в вирусологии, — воскликнул он в тот день, находясь на грани истощения, но чувствуя удовлетворение от выполненной работы.
— Нет ничего лучше правильной мотивации персонала, — фыркнул Горский.
Уолшу очень быстро удалось разработать несколько прототипов. И он очень быстро убедил Горского поверить: он сможет вовремя представить готовый штамм, но не стоит надеяться, что ему по силам отыскать средство от вируса раньше, чем через несколько лет напряженных исследований. Горский вынужден был согласиться. Это упрощало проблему.
Рождение двух новых младенцев, зачатых 21 декабря, планировалось на 22 сентября. Горский потребовал от Уолша строгого соблюдения условий, выдвинутых сектой, и они вдвоем запудрили мозги этой дуре, рассказав ей, что перенесли «стартовое окно» на осеннее равноденствие. Девчонка будет доставлена в Канаду и сможет присутствовать на большом приеме, которым Церковь собиралась отпраздновать долгожданный запуск своего спутника. Идиотка с радостью повелась на это. Дерзость Горского достигла таких пределов, что он чуть было не приказал имплантировать микрокамеру в зрительный нерв женщины-носителя.
Уолш оказался методичным и даже чрезмерно пунктуальным. Он сам предложил поправки к плану операции, которые усиливали ее эффективность.
— Если по какой-либо причине праздник пойдет не так, как предполагается, или если носитель не сможет приблизиться к тем, кто вам нужен на расстояние прямого контакта, стоит предусмотреть систему двойной активации вируса. Первый, основной уровень активности ограничивается определенными временными рамками. Запасной вариант предполагает запуск вируса при совпадении нескольких трех параметров окружающей среды.
— И каких же? — проворчал Горский.
— У меня есть вся информация о генетическом коде и особенностях обмена веществ указанных лиц. Я могу запрограммировать пробуждение вируса при наличии в воздухе их феромонов, их особого запаха, или тысячи других химических «ключей».
— Поступайте, как лучше, доктор, — процедил Горский. — Я хочу, чтобы они сдохли все до одного, и в особенности несколько известных вам персон.
Спустя несколько недель все они сдохли.
Благодаря телекомпании Си-эн-эн, Горский увидел это с задержкой всего в несколько часов. Эти придурки сняли собственную смерть на видео!
— Шеф, — снова подал голос Ким. — Это неблагоразумно. Надо ехать.
— Хватит, доктор! — проревел Горский в открытое окно. — Поехали сейчас же!
На его глазах старик задрожал и медленно передернул плечами.
Горский велел Киму тронуться с места, чтобы поторопить ученого.
Пригибаясь под порывами ветра, старки на негнущихся ногах засеменил за «рэнжровером». Уолш оставлял позади себя белые стены, отшлифованные вращающимися столбами песчаной пыли. Все это вскоре станет лишь воспоминанием, призрачным отражением в прямоугольном зеркале заднего вида.
Доктор сел рядом с Горским. Лицо Уолша было бледным, расстроенным. Полноприводный внедорожник двинулся по грунтовой дороге. Горский с удовлетворением вздохнул.
Он по-дружески тронул Уолша за плечо:
— У меня есть для вас новые проекты. Мириады проектов. Вскоре, доктор, вы сможете создать всех тех зверушек-мутантов, о которых мечтаете. Мы организуем настоящее производство «на заказ»!
Доктор ничего не ответил. Он отчаянно крутил шеей, все пытаясь высмотреть остатки своего прошлого.
Горский был в отличном расположении духа. Он недавно получил «БиоДефендер» последнего поколения, и всего за какую-то неделю его здоровье поправилось. Он чувствовал, как передовые отряды болезни отступают под сокрушительными ударами новой иммунной системы. Подробности безоговорочной победы над идиотами из секты еще предстояло вписать в секретные анналы сибирской мафии. Миф не замедлит обрасти плотью, в нем будет ощущаться привкус славных деяний, решающих сражений…
Он попросил Кима включить классическую русскую музыку — что-нибудь бодрое. Ким пробежал пальцами по панели управления, и в салоне почти сразу же зазвучал отрывок из «В степях Центральной Азии» Бородина. Эта композиция идеально соответствовала моменту. Горский довольно мурлыкал, отбивая такт рукой по бедру.