Важняк из двухтысячных. Внедрение в ЦК
Шрифт:
Благодаря отмене расказачивания Чапаев получил в ряды своей дивизии опытных и умелых казачков, перешедших на нашу сторону.
Еще в июне—августе этого года, Восточный фронт Красной Армии разгромил армию Колчака на Урале. Советские войска провели ряд одновременных последовательных операций по восстановлению советской власти на Урале. Это был полный разгром колчаковцев. Окончательно утратившие инициативу, обескровленные и деморализованные, белые армии оставили Урал и отступили в Сибирь. В июне колчаковцы ещё избежали полного уничтожения, однако спаслись они не собственными силами, а благодаря наступлению армии Юденича на Петроград
Наконец появились Ленин, Калинин и Сталин в сопровождении своих помощников.
Нас наскоро выстроили в ряд вдоль стены, я покосился через плечо на витую колонну и затем с интересом косился на интерьер огромного помещения. Было немного холодно, из-зо рта шел пар. Я, в своих красных шароварах, которые теперь обязан носить на всех торжественных мероприятиях, с орденом Красного знамени и с почетным золотым оружием на боку со своими архаровцами оказался в конце строя, который замыкали бывшие сибирские охотники.
Фрунзе наградили орденом Ленина; Чапаева, Тухачевского, Буденного и Ворошилова — орденами Октябрьской революции; Миронова, Гая Гая и Федько — Боевым Красным Знаменем. Когда награждающие остановились около меня, Калинину подали папку и он торжественно, сверкая стеклами очков, зачитал — За беспрецедентную разработку операции по ликвидации Деникина и его штабистов, проявленное мужество при проведении операции под своим командованием товарищу Сорокину Андрею Юрьевичу присваивается почетное звания Героя Советской России с вручением медали Золотая звезда и ордена Ленина! — Калинин пожал мне руку и вручил две коробочки с наградами и удостоверениями на право их ношения, затем продолжил — За предотвращение покушения на товарища Ленина и на участников заседания в здании Московского парткома товарищ Сорокин Андрей Юрьевич награждается вторым орденом Ленина! — Калинин опять пожал мне руку и вручил еще одну награду с удостоверением и продолжил — За успешное выполнение задания правительства во вражеском тылу, за уничтожение Генерального штаба противника и за захват совершенно секретных документов товарищ Сорокин Андрей Юрьевич награждается орденом Октябрьской революции! Калинин отошел награждать моих бойцов, представленных мною к Боевому Красному Знамени и Красной Звезде, а меня поздравили Ленин и Сталин.
Ленин чуть развернулся влево и обратился к уже награжденным командирам — Вы, наверное, товарищи уже думаете. что стали прославленными полководцами и вам никакая учеба ни нужна! Однако вы ошибаетесь, товарищи! Всем нам надо учиться и еще раз учиться! После окончания Гражданской войны все вы, даже нарком, будете направлены командовать ротами в учебный полк, созданный товарищем Сорокиным, помимо этого там же будете постигать современную науку войны! Не улыбайтесь, товарищ Тухачевский, несмотря на ваши царские награды, вам исключения сделано не будет. Не бойтесь — через учебы в этом полку пройдут все наши красные командиры гражданской. И только после успешного выпускного экзамена вас направят сдавать экзамены в Академию советского генерального штаба. Только не надейтесь, что ваше героическое участие в Гражданской войне заменит вам знание предметов, необходимое для поступления в Академию. Советскому государству не нужны липовые академики. До встречи, товарищи! — Ленин с усмехнувшимся в усы Сталиным прошли дальше вдоль строя поздравлять награжденных, не обращая внимания на вытянувшиеся лица советских полководцев.
После награждения
Тот выпил, прошелся пальцем по усам и крякнул — Хороша наливочка, как родная пошла!
Приняв от Василия Ивановича фляжку, Тухачевский, выпив, улыбнулся — Какая же наливка, это самый настоящий французский коньяк!
Чапаев неуверенно смотрел на меня, пытался что-то вспомнить, даже начал чесать затылок — Сорокин, Сорокин! Это не ты ли предотвратил прорыв белых в тыл моей дивизии? А я еще в сентябре гадал, на какой так спешно полк к позициям моего штаба перебрасывают.
— Я, конечно! Рано тебе было помирать, Василий Иванович!
— Да я, да ты мне лучший друг теперь, я тебе по гроб обязан! — Чапаев обнял так, что ребра затрещали.
Буденный вернул мне прошедшую по рукам всех командиров фляжку и предложил — А не прогуляться ли нам по морозцу, красота то на улице какая! По дороге заглянем ко мне — у меня найдется пара литров яблочной водки, кальвадос называется — под нее товарищ Сорокин расскажет, чему он нас учить собирается!
— А пойдем, только моих башибузуков в казарму отправлю! — я поправил саблю и мы всей гурьбой покинули Большой Кремлевский Дворец.
Глава 5
В доме номер Три по Романовскому переулку в Москве, построенному за девятнадцать лет до революции, всегда жили приближенные к власти люди. Так уж исторически повелось: на месте этого дома при Иване Грозном стояли покои для опричной обслуги.
Позже здесь обосновался боярин Никита Романов, его палаты занимали четную сторону переулка. Тогда переулок был частью Кисловских слобод: "кислошники" поставляли к царскому двору квас и соленья. Позже переулок назвали Шереметьевским.
Граф Николай Петрович Шереметев жил в особняке вместе с супругой, бывшей крепостной актрисой Прасковьей Жемчуговой.
Вплоть до Октябрьской революции жильцами комплекса были ведущие врачи и адвокаты той поры, артисты Московской консерватории и Большого театра. Сразу после революции в этом доме располагалась конспиративная квартира Сиднея Рейли, английского разведчика. В Москве Рейли легко и свободно вербовал советских служащих (в том числе и секретаршу ЦИКа Ольгу Стрижевскую) и получал от них нужные ему документы, в том числе свободный пропуск в Кремль по подлинному удостоверению сотрудника ЧК на имя Сиднея Релинского. Также выступал под собственным именем, под именами сотрудника УгРо Константинова, турецкоподданного негоцианта Массино, антиквара Георгия Бергмана.
Многие дела Рейли проваливались: попытка убить Ленина не удалась из-за отмены митинга, где тот хотел выступить, восстание левых эсеров провалилось, задание Локхарта организовать мятеж в петроградском гарнизоне тоже провалилось.
Удалось осуществить убийство эсером Яковом Блюмкиным немецкого посла Мирбаха и покушение на Ленина 30 августа 1918 года, которое чекисты объясняли «заговором послов». На заочном суде в ноябре 1918 года в Москве Рейли был приговорён к расстрелу и объявлен вне закона.