Вблизи Софии
Шрифт:
То, что рассказывал инженер, было правдой только наполовину. Он умолчал о том, что не мог наладить свою установку.
— Значит, и вас не привлекает строительство? — спросил Младен.
— А что тут может привлекать? Семья к тому же осталась в Софии. Постараюсь устроиться на более спокойную работу.
— Почему же вы не привезете семью сюда? Насколько я понял, скоро построят приличные дома для семейных.
— Ну, уж не лучше, чем в Софии, — инженер расхохотался. — Вы думаете, моя жена согласится приехать в этот медвежий угол? А сообщение с Софией отвратительное. Я собирался ездить в город раз
Это озадачило Младена. Он рассчитывал как можно чаще бывать в городе, видеться с Лиляной. Неужели это не удастся? И вправду медвежий угол. Кажется, и работа ведется первобытным способом. Вон рабочий лениво катит тачку к бетонному заводу — транспортер бездействует, песок и щебень подвозят вручную…
Мастерская при заводе, куда зашел Младен, помещалась в просторном бараке. Здесь было безлюдно. Только паренек в грязной спецовке работал на токарном станке, да еще один рабочий с загорелым лицом и крепкой шеей навивал какую-то пружину. Он даже не поднял головы, когда рядом остановился Младен.
— Кто заведует мастерской? — спросил Младен.
Парнишка у станка взглянул на Зарева, вытер лицо рукой, еще больше его запачкав, но ничего не сказал. Он, видимо, ждал, что ответит загорелый слесарь. Но тот все возился с пружиной, словно вопрос к нему не относился. Потом вынул из кармана болт, начал его замерять. Младен повторил вопрос. Слесарь, не поднимая глаз, бросил отрывисто:
— Инженер.
Младен весело рассмеялся.
— Ну и ответ!.. Я вот тоже инженер, новый инженер, буду работать на плотине. Сегодня приехал. Хочу ознакомиться со всеми участками.
Мужчина в кепке поднял глаза, быстро оглядел Младена, достал из кармана клещи и все так же молча принялся орудовать ими.
Младену понравился его ясный, открытый взгляд, загорелое сосредоточенное лицо, ловкость, с какой он обращался с инструментами. Захотелось узнать его поближе, поговорить с ним. Поняв, что Младен расспрашивает не из праздного любопытства, слесарь разговорился. Он делает новый болт для дробилки. Беда прямо с этими болтами! Из-за них сита для крупных камней и щебня часто выскакивают из рам и установка портится.
— Как тебя зовут? — спросил Младен.
— Иван. Иван Ушев.
— Иван, как ты думаешь, построим?
— Что построим? — не понял вопроса слесарь.
— Как что? Водохранилище, конечно!
Он напряженно ждал ответа. «Если и этот не верит — уеду», — подумал Младен. Он и сам не понимал, почему ему так сильно хотелось, чтобы парень сказал что-нибудь хорошее о стройке.
— А как же иначе? Для чего же мы тогда сюда приехали?
Иван вернулся к прерванному делу. Больше он не обращал внимания на инженера. Только пожал плечами, словно хотел сказать: «Ходят тут, отнимают время пустыми разговорами…»
Младен не обиделся. Этот слесарь, упорно старавшийся исправить установку, на которую инженер махнул рукой, произвел на Младена глубокое впечатление. Вот человек, знающий, зачем он здесь.
«Ушев. Иван Ушев, — мысленно повторил Младен. — Это имя я запомню…»
Спустившись в котлован, он увидел группу рабочих. Одни копали, другие вывозили тачками землю, с натугой толкая их в гору. Глубина котлована местами превышала уже десять метров,
С одной стороны спуска в скале были вырублены широкие площадки вроде ступенек. Там готовились к бетонированию. Двое рабочих тащили тяжелый шланг, чтобы залить трещины цементным раствором.
В углу котлована неподвижно стоял экскаватор с безжизненно опущенной стрелой. На берегу молодежь таскала огромные камни. Их переносили на руках и носилках и складывали у самой реки. Смуглый, черноглазый юноша сосредоточенно смотрел на воду.
— Эй, Дурхан, — крикнул кто-то, — ты чего размечтался? Иди-ка таскать. Одним гляденьем реку не перекроешь. Тут поворачиваться надо, а не смотреть. И без тебя есть кому смотреть да распоряжаться…
Дурхан вздрогнул, поднял большие печальные глаза, кроткие и добрые. Он тут же пришел на берег, вытер о песок ноги и быстро надел резиновые сапоги.
— Нужно не только бегать и таскать камни, Абдулла, — сказал он низенькому парнишке, такому же смуглому и добродушному. — Думать тоже надо. Вот я и засмотрелся на реку. Чудно мне, как это ее перекроют…
И опять чей-то злой голос выкрикнул:
— Без тебя найдутся, кому об этом думать. Тебя не спросят.
Младен вмешался в разговор:
— Дурхан, а как по-твоему, произойдет перекрытие?
Юноша испуганно оглянулся. Подумал, что над ним смеются. Но добрая улыбка Младена успокоила его.
— Я не знаю. Это дело инженеров. Раз уже пробовали — не вышло. Вода смыла камни и сваи. И второй раз все пропало. Тут надо получше подготовить.
Дурхан подхватил пустые носилки, позвал своего напарника и земляка Абдуллу, и оба направились к груде камней, ступая легко, как все горцы.
Младен остался у реки. Когда он чертил в Гидропроекте свой план, ему и в голову не приходило, что встретятся такие трудности, над которыми бился Дурхан. Тогда он только рассчитал, какой ширины должен быть отводной канал, какое количество материала необходимо. Осуществить это — дело строителей. Он почувствовал себя беспомощным, растерянным перед масштабами строительства. Выходит, прав был скептик Бенчев? С тачками и неопытными людьми и за десять лет ничего не сделаешь. Река тысячелетиями пробивала путь между твердыми скалами, крутыми и неприступными. Как остановить эту стихию, изменить вековое движение воды?
Через три года среди этих диких, мрачных скал будет воздвигнута плотина. Сейчас, правда, люди еще почти ничего не говорят об этом. На дне ущелья землекопы выдалбливают котлован. А там, между вершинами скал, рабочие натягивают стальной канат кабель-крана. Отсюда они кажутся совсем маленькими, а толстенные стальные тросы, которые соединяют один горный склон с другим, выглядят тонкими проволочками, не толще комнатной антенны.
Но недаром Младен столько времени и сил отдал проекту этого мощного сооружения. Он как бы воочию видел уже то, что здесь должно быть: вот контрольная галерея оделась в бетон, выше поднимается плотина. Чертеж — его чертеж — оживал на всем пространстве между склонами гор. Младен почувствовал волнение, как перед самым трудным экзаменом. Кровь словно живее потекла по жилам. И забыв свою прежнюю неуверенность и беспомощность, молодой инженер начал взбираться по склону туда, где монтировали кабель-кран.