Вблизи Софии
Шрифт:
Ольга однажды видела Младена в театре с этой девушкой, но он никогда не говорил о ней, и Ольге казалось, что это случайное знакомство, которому не стоит придавать значения. Но сейчас она совсем растерялась:
— Вы не родственница Младена… — Ольга замялась. — Зарева?
— Родственница? О нет, — девушка закинула голову и рассмеялась, будто горный ручеек зажурчал. Ольга как зачарованная не могла оторвать от нее глаз. — Разве интересоваться могут одни только родственники? — продолжала Лиляна. — Напротив, у друзей к этому даже больше оснований. Вот, например, Младен всегда так восхищается вами, что совсем заинтриговал меня. Я даже
Ольга недоумевала. Как мог Младен говорить о ней с другой девушкой? Что общего у него с этой белокурой красавицей? И с какой стати та ревнует его? Наверно, они давно знакомы, часто встречаются. А она ничего не знает!
Ольгу начинал тяготить пристальный испытующий взгляд Лиляны, но она не подала и виду. Легкая ирония скрыла дрожь ее голоса:
— Говорите, Младен восхищался мной? Разве можно в вашем присутствии восхищаться кем-нибудь другим!
Лиляна снова взглянула на нее исподтишка: смеется эта девушка, что ли, или просто она так наивна? Нет, пожалуй, ни то, ни другое. Полные губы улыбаются, а глаза серьезны. О, с такой шутить опасно! На первый взгляд как будто и некрасивая, а чем больше смотришь, тем кажется привлекательней.
— Хорошо, когда у человека много друзей, — продолжала Лиляна, стараясь угадать мысли Ольги. «Скрытная, не сразу ее поймешь».
— Вы, верно, имеете в виду моего сослуживца инженера Зарева? — прервала ее Ольга. — Он, вероятно, ваш хороший друг?
— Младен — мой друг? Нет, с ним мы никогда не сможем быть друзьями. Просто я ему нравлюсь. Этого, конечно, мало. И это уже кое-что, когда ты нравишься мужчине. А вы вообще верите в дружбу между мужчиной и женщиной? Я — нет. Все это обязательно кончается объяснением в любви.
— Не скажите!.. Вам, конечно, всякий станет объясняться в любви. А вот у меня много друзей среди сослуживцев. Настоящих, преданных друзей.
— Я бы тоже хотела подружиться с вами. Так, значит, Младен никогда не говорил вам обо мне? И он входит в число ваших настоящих, преданных друзей? А вы не знаете, у него на работе какие-нибудь неприятности? Он не приезжал уже две недели.
Обе следили друг за другом, знали, что слова не выдадут их, и потому старались подстеречь какой-нибудь неосторожный взгляд, выражение лица. Ольга была подавлена. Что хотела сказать эта Лиляна? Разве дружба и любовь несовместимы? Может, поэтому она для Младена только хороший друг? А впрочем, даже и не друг, раз он никогда не говорил ей об этой своей близкой знакомой. Ольга не хотела быть злой, но не удержалась, чтобы не поддразнить Лиляну:
— По службе он не был. А когда приезжает просто отдохнуть или по своим личным делам, не всегда заходит в отдел. Тем более, что в субботу после обеда и в воскресенье мы не работаем. Так что, возможно, он и приезжал, но я не знаю.
— Да, конечно. А вам приходится бывать на водохранилище? Как там? Что оно из себя представляет? Есть ли там интересные женщины?
— Вы меня, кстати, об этом уже спрашивали. Конечно, есть. Младен часто мне рассказывает о разных девушках, от которых он в восторге: Божурка, Таня, Светла, еще кто-то.
Ольга хотела продолжить перечень женских имен, чтобы помучить Лиляну, но вдруг замолчала. Как она не подумала об этом до сих пор? Она ведь и о существовании Лиляны даже не подозревала! Ее Лиляна не боится, но, наверное, узнала что-то другое и сейчас хочет выведать.
Лиляна небрежным
— Ого!.. С вами так приятно было поговорить, что я увлеклась и чуть не опоздала на свидание. Меня ждут приятели. Повеселимся сегодня, поужинаем, потанцуем. Хорошо бы, если бы и вы как-нибудь пошли с нами. У нас ведь есть общая знакомая — Юлька… Юлька Загорова. Мы с ней за последнее время очень подружились. А вы всегда так поздно кончаете? Мое рабочее время удобнее: с девяти до двух. Можно вечером погулять попозже — утром не проспишь.
Лиляна словно забыла, что опаздывает, и продолжала расспрашивать Ольгу. Очевидно, еще не все узнала.
— Значит, вы думаете, Младена задержали по службе и потому он не приезжал? Впрочем, что еще может удержать его в этой глуши? Но, если так будет повторяться каждую субботу и воскресенье, значит, это не очень-то приятная служба. Ну и пусть себе торчит там и занимается своей работой. Никто здесь плакать о нем не станет.
С самого начала Ольге хотелось уколоть эту красавицу, и случай представился:
— Завтра я еду на стройку по делам. Может быть, увижу его…
Лиляна вспыхнула, стала такая же, как ее жакетка.
— Непременно завтра? Хотите, как-нибудь съездим туда вместе? Будет очень весело. Отложите хоть на день, а то до завтра я не смогу собраться. Что надеть на ноги? У меня нет хороших туристских ботинок. Вот эти у меня сейчас расхожие.
Она слегка отставила ногу в тончайшем нейлоновом чулке, обутую в изящную открытую лодочку на очень высоком и тонком каблучке.
— Представьте себе, эти туфли очень удобные, несмотря на тонкий каблук. Я их делала на заказ, они очень устойчивые. В них правильно расположен центр тяжести, как говорит мой сапожник. Он долго работал в Париже. Могу дать вам его адрес, если хотите, — она снисходительно посмотрела на фабричной выделки туфли Ольги и добавила с притворной небрежностью: — Как ехать до водохранилища?.. Когда отправление? Надеюсь, не слишком рано… Ага, понятно. Ну, всего хорошего. Я вам позвоню…
И Лиляна исчезла так же неожиданно, как появилась. Ольга слегка замедлила шаги. Веселая и оживленная, как школьница, получившая табель с пятерками, вышла она сегодня из отдела. Ее радовало все: и теплый вечер, и предстоящая поездка, и новое весеннее пальто. Но встреча с этой вызывающе красивой девушкой омрачила радость.
Ольга думала сразу же пойти домой, еще раз просмотреть документацию и собраться в дорогу, чтобы уехать завтра с самым первым автобусом. А сейчас ей не хотелось домой. Не хотелось думать ни о работе, ни о поездке. Пойти бы куда-нибудь, где собираются легкомысленные, беззаботные люди, поболтать о пустяках. Вот если бы и она могла сказать, как Лиляна: меня ждет веселая компания, поужинаем где-нибудь, потанцуем!..
Ольга повернула назад и снова побрела по центральным улицам, затерявшись в людском водовороте. Проходили мимо шумные компании, парочки оживленно болтали, спорили перед афишами новых фильмов, смеялись, шутили. Идти бы так и идти, пусть ее толкают, лишь бы не думать о Младене.
Ах, эти неотвязные мысли! Отчего ей так тяжело? Оттого, что Младен не доверил ей своих тайн? И чего ради она вмешивается в его жизнь! Может, она уже стала посмешищем всего отдела? И почему это вдруг Тошков ревнует ее к Младену? Младен не дал для этого ни малейшего повода. А то, что она таит в глубине души, никому не известно…