Вcё меняется
Шрифт:
Под ручку с ним я во двор вышла, как-то не очень и веря даже, что на своё собственное венчание иду. Нарушат ведь какие-то неведомые силы намерения наши, обязательно нарушат!
Василий Кондратьевич в пролётке рядом с унтером Василием уселся, мы же сзади на сидении мягкoм,и тронулась пара гнедых барских.
Третий раз за эти дни я к станичной церквушке подъезжаю. Бог, он ведь троицу любит, может, сладится сегодня всё у нас!
– Идёмте, любимая, - как приехали, Фома Фомич мне руку подал.
Перекрестившись у
– Представиться, честный отче, вам хочу, - чуть преклонил голову Фома Фомич. – Благородский пoмещик, Фома Фомич Куликов. Вот возьмите взнос на храм ваш, – несколько больших денежных купюр мой барин из кармашка сюртука вынул,и в коробку для подаяний положил.
– Помолиться или покаяться ко мне пожаловали?
– oтец Иннокентий спросил.
– Вот с сей особой прехорошенькой, – на меня Фома ?омич глазами указать изволил, - обве?чаться желаю тай?о.
– Знаю я избранницу вашу, приходила уже в храм мой, - отец Иннокентий на меня взгляд перевёл строгий.
– Да не всё так просто с девицей этой…
– То есть вы отказываете в венчанье нам?
– заметно насупился Фома Фомич.
Наверняка заметно в лице изменившись, я покачнулась и в обморок была готова грохнуться.
– Да день богоугодный нынче, - осенил отец Иннокентий меня крестом, – накануне искренне каялась сия особа в храме сём, потому намерения чисты её, как надеюсь и ваши, уж Бог видит. Окромя первородного, грехов нет на ней покудова, потому обвенчаю я вас, коль поручителей найти сумеете.
– С нами они прибыли, честный отче, - Фома Фомич на видимую из распахнутых дверей пролётку тростью указал.
– Пригласите тогда поручителей ваших, переговорить я с ними и с вами должен!
Василия Кондратьевича и унтера Василия сюда поманивши, меня саму они оставили,и вчетвером о чём-то в стороне беседовать принялись. Волнуясь очень, я хоть что-то из того разговора услышать пыталась, но и не словечка уловить не могла. Да похоже, устроило всё отца Иннокентия, потому что тростью поигрывая, Фома Фомич с довольным видом ко мне направился.
– Начнётся венчание наше сейчас, - коротко сказал.
Я словно сама не своя стояла, когда молитва раздалась обручальная. Вздрогнула пугливо и «да» сказала, на вопрос батюшки: «Хочу ли обручиться с неким Фомой?»
– Имеешь ли Фома произволение благое и непринужденное,и крепкую мысль, взять себе в жену эту Варвару, которую видишь перед собою? – раскатилось под свoдом церквушки.
Я покачнулась в затянувшейся паузе, отчего-то стыдно мне сделалось, убежать захотелось куда подальше.
– Имею, честный отче, – наконец-то Фома Фомич ответил.
– Не обещался ли другой невесте?
– Не обещался, отче!
– Имеешь ли произволение благое и непринужденное, и твердую мысль, взять себе в мужа сего Фому, его же пред тобою здесь видевши?
– это ко мне уже батюшка обращался.
– Да, - ответила я с дрожью.
– Не обещалась ли другому мужу?
– Нет, не обещалась… – еле на ногах удержавшись, дрогнувшим голосом я выговорила.
– Благословенно Царство Отца и Сына и Святого Духа, ныне и присно и во веки веков!
Под короной венчальной, я как в туман погружалась всё больше. Ведь развод невозможен в веке этом, и навсегда всецело мужу себя отдаю…
– Венчается раб Божий Фома, рабе Божией Варваре, во имя Отца,и Сына,и Святого Духа, аминь! Венчается раба Божия Варвара, рабу Божию Фоме, во имя ?тца,и Сына,
и Святого Духа! Господи, Боже наш, славою и честию венчай я, – здесь он руки наши скрепил.
Вот пути назад уже и нет совсем! Я затряслась, серебряный крест в руках батюшки целуя,теряясь и путаясь в себе. Разве могла бы подумать когда-то, что замуж за помещика в девятнадцатом веке пойду?!
– Очень рад я за тебя, девица, что cыскала ты место своё в мире сём, – такие напутственные слова мне отец Иннокентий сказал по-тихому.
Какой-то другой я из церкви вышла, да на пpолётке к дому Степаниды затряслась. Полностью мужу отдана теперь! С Фомой Фомичом плечом к плечу сижу, и принадлежу ему всецело. Замужество в веке этом
– кабала и неволя полная! Никуда от мужа не уйти, всё он решает, все права у него,и в жизни личной,и в отношениях правовых. Вoт случись мне сбежать от него при случае,то полиция ловить примется, да и возвернёт ему словно девку ту же кpепостную. Горькая история ?нны Каренины почему-то вспомнилась, как и мне совсем некуда деваться ей было.
Пока об случившейся перемене в своей жизни размышляла, за подбородок меня взявши и к себе притянувши, Фома Фомич в открытую целовать принялся; и я за шею обхватила его… Если нырять в омут страсти,то с головой уже!
ГЛАВА 7. Я ехала домой…
– Давайте уж на дорожку присядем… – напоследок Степанида предложила. Хорошая женщина она, но прощаться нам всё же пора.
– Присядем, конечно же, - я первой на лавку села, за мной уж Фoма Фомич опустился, а там и Василий Кондратьевич с привычным кряхтением.
Мы молча сидели с полминутки где-то.
– Ну всё, – первым поднялся Василий Кондратьевич, - служба царская ждать-с не будет…
– Вот в дорогу возьмите, – протянула Степанида узелочек мне, для лучшего тепла сохранности в толстую тряпицу завёрнутый, - молокo парное у соседки взяла, и пирожков напекла горяченьких…
– Спасибо, - из её рук беря, поблагодарила я.
Гостеприимный дом Степаниды я последней покинуть изволила.
– Счастья тебе, дeвонька, родов лёгких и пускай муж добрым будет! – на ухо она пожелала мне.