Вдаль от скуки
Шрифт:
Однако, когда он приложил вату к её ране и начал обматывать, Катя почувствовала прилив стеснения.
– «Нет, спасибо, я дальше сама», – быстро произнесла она, стараясь сохранить свою независимость.
Она нагнулась и, с трудом преодолевая боль, завязала рану, сосредоточившись на каждой манипуляции. Внутри неё сама темнота боли сквозила слабая искорка решимости.
Глеб Эдуардович без особых усилий поднял старый сломанный велосипед и поставил его на крышу своей "Волги".
– «Что вы делаете?» – удивленно спросила
– «Как что? Тебя подвезти хочу», – ответил он с лёгкой улыбкой, словно это было само собой разумеющимся.
– «Но как ты дойдёшь до дома? Ты еле ходишь, а тут еще пакеты и сломанный велосипед», – возразил он, чувствуя, как её нерешительность начинает овладевать ею.
Катя лишь пожал плечами:
– «Я подвезу тебя».
В её голове начали кружиться воспоминания о его взгляде, которые не давали покоя. Ей не хотелось ехать с ним, однако боль в колене и мысли о том, что он прав – что будет сложно добраться до дома – внушали ей сомнения. Она вздохнула и согласилась.
Сев на переднее сиденье, он загрузил пакеты на задние сиденья. Глеб Эдуардович завёл машину, какое-то время они ехали в молчании, и, чтобы избежать разговора, Катя увеличила звук радио. В воздухе зазвучала современная музыка.
– «Люблю слушать современную музыку, быть с молодежью на одной волне», – произнёс Глеб, улыбаясь.
Катя невольно улыбнулась в ответ и посмотрела в окно, наблюдая за мелькающими зелеными полями. Они проехали всю дорогу молча, погруженные в свои мысли.
Когда они наконец прибыли к дому бабушки Кати, она вышла из машины и, с трудом потянувшись за пакетами, направилась во двор. За ней следовал Глеб с велосипедом.
– «Куда его?» – спросил он, и Катя показала на стену, из которой торчали два крючка.
Ему не понадобилась табуретка, так как он был достаточно высок и ловко повесил велосипед на крючки.
– «Спасибо вам», – тихо поблагодарила Катя, испытывая к нему благодарность.
Он кивнул, собираясь уйти, но, не заметив, зацепился за острый угол двери. Рука Глеба натянулась, а ткань рубашки с треском порвалась. В это мгновение Катя заметила татуировку на его руке, и ей показалось, что на ней изображена сколопендра.
Старик быстро закрыл другою рукой рваное место и вышел, устроившись в своей машине. Катя покачала головой, испытывая противоречивые чувства, и направилась в дом, оставляя за собой шум машины, которая уезжала в неведомое.
Спустя несколько дней, в дом бабушки Кати пришли соседи Мария Ивановна и Глеб Эдуардович. Бабушка позвала Катю, и, немного хромая, она вышла из своей комнаты. На ней была пижама, состоящая из коротких шортов и майки-топа. Увидев перед собой гостей, она заметила, что старик, казалось, с интересом смотрел на её живот, и это внезапно заставило её почувствовать неловкость. Быстро покинув комнату, Катя накинула лёгкое платье и вернулась.
– «Я тебя звала, – сказала бабушка, – они хотят, чтобы ты им помогла с телефоном».
Мария Ивановна протянула новый смартфон, и Катя удивилась.
– «Какой у вас новый телефон! Даже у меня нет такого!» – ухмыльнулась она.
– «Это нам сын подарил», – ответил Глеб Эдуардович. – «Но мы, старые, не понимаем, зачем он нам. Как нам звонить сыну в Германию?»
Катя, принявшись за дело, начала устанавливать приложения для общения. Она объясняла им, что и как делать, а на глазах стариков читалась смесь недоумения и любопытства, как будто они пытались быстро впитать всю информацию.
– «Дай свои данные», – сказал дед, – «мы проверим, как пользоваться, сначала на тебе, чтобы закрепить твои объяснения».
– «Конечно», – с готовностью согласилась Катя, увлечённая объяснением. Она записала свой номер на смартфон.
Соседи начали ей звонить и писать, делая шаги к пониманию работы своего нового устройства. Со временем пожилая пара осознала, как им удастся связаться с сыном в Германии, и радость от этого предвкушения наполнила комнату. Катя была счастлива видеть их улыбки, понимая, что её помощь действительно важна.
Прошло семь месяцев, и приближался Новый год. Отец Кати приехал в родную деревню, и, подождав боя курантов, они, обнявшись втроём, зажгли фейерверки. В моменты веселья радость переполняла всех, но, сев за стол и начав праздничный ужин, отец неожиданно сообщил:
– «Я завтра утром уезжаю обратно в Москву. Нужно сдать объект до лета».
Лицо бабушки и Кати изменилось, радость уступила место огорчению. Бабушка, с тревогой в глазах, произнесла:
– «Ты был дома всего два дня! Женя, оставайся ещё чуть-чуть».
– «Не могу, ма. Мне надо расплатиться с кредитами, к началу лета заберу вас в Москву, будем там жить», – ответил отец, глядя на свою дочку, которая тихо обняла его, словно стараясь запомнить это мгновение как можно лучше. Ей не хватало его отцовского плеча рядом.
Они болтали до самого утра, рассказывая друг другу истории и делясь смехом, каждый раз вспоминая, как было хорошо, когда вся семья была вместе. Но с каждым часом понимание, что это время подходит к концу, становилось всё более явным и болезненным.
Когда пришёл момент прощания, отец вышел на улицу. Он сел в свою старую «Ниву», которая досталась ему от отца, и, посигналив им, уехал. Машина постепенно растворялась вдали, оставляя в Кате и бабушке чувство пустоты и одиночества, ведь они снова остались одни, и предвкушение праздника уже не приносило радости.
После того как Катя с бабушкой легли спать, они проснулись только к полднику. Вдохновленная свежими впечатлениями, Катя решила послушать музыку и прогуляться по окрестностям. На улице, среди снежных просторов, она заметила знакомую фигуру – это был Саша, который характерно бегал в наушниках.