Вдали от дома
Шрифт:
Спуск закончился перед странной дверью — массивной, металлической и с большой круглой ручкой, похожей то ли на кран, то ли на штурвал.
— Не нравится мне это, — пробормотал Брыкин, которому такое «дизайнерское решение» напомнило двери в тюремные камеры.
Первым к ручке-штурвалу подошел Артур Санаев. Он потянул, попробовал повернуть ее — и бессильно опустил руки со словами «заржавела, блин». Затем за ручку взялся Брыкин, и, хотя она не очень-то поддавалась, смог ее повернуть. Раз, потом еще раз — под скрип и лязг ржавого железа. Наконец Хриплый толкнул дверь, та неохотно растворилась, и…
…всем троим в глаза ударил свет — яркий, но естественный, дневной.
…в лицо дунуло ветром, принесшим свежий морской воздух.
…а шум прибоя довершил картину.
От неожиданности Руфь всплеснула руками, Брыкин вполголоса сматерился, а Артур Санаев воскликнул «зашибись!».
Море плескалось о каменистый берег, расстилалось до самого горизонта, где и сливалось с серым пасмурным небом. Весь мир, казалось, состоял из моря, серого неба и каменистого пляжа. И на этом фоне совершенно неуместно, почище похабного анекдота из уст монахини, смотрелся… самый обыкновенный стол. Небольшой круглый стол — вроде тех, что стоят в летних кафе.
За столом сидело четыре человека… из которых только троих можно было с полной уверенностью причислить к роду людскому. Четвертый же внушал сомнения хотя бы потому, что являлся единственным живым существом, встреченным первыми тремя в этом странном месте.
Был он среднего роста, средних лет, с бесстрастным и неприметным лицом — хотя и не совсем без «изюминок» во внешнем виде. В глаза бросался, прежде всего, его черный не то балахон, не то плащ, делавший этого странного человека похожим на католического священника. Этот же плащ, вкупе с довольно длинными, зачесанными назад, темными волосами, придавал его облику некую, слегка экстравагантную, старомодность.
Он вышел навстречу Руфи Зеленски, Георгию Брыкину и Артуру Санаеву, едва те прошли в открывшийся за массивной дверью проем. И без лишних приветствий, расшаркиваний и прочих церемоний просто предложил «присесть, поговорить». И указал на стол и стулья — невесть откуда взявшиеся.
Первый же вопрос этому странному человеку задала Руфь Зеленски:
— Как понимаю — вы один из Создателей?
— Можно сказать и так, — ответил тот мягким флегматичным голосом, — я действительно являюсь создателем, если угодно — хозяином этого места.
— А как насчет этой вещи? — Руфь показала ему черный кубик, — а Галактики, откуда она родом?
— К моему сожалению, нет. Нельзя быть творцом всего сразу.
— Слушай, если ты один из Создателей, — с недоумением начал Артур Санаев, — если это так — то почему ты выглядишь как человек?
— Я принял наиболее привычный, приемлемый для вас облик, — ответил обладатель плаща-балахона, — могу также предложить имя, которым вы могли бы меня называть. Кай вас устроит?
— Пожалуй, — Руфь кивнула, — а истинный облик?..
— Этот вопрос в данном случае не имеет смысла. Представители нашего вида изоморфны; результатом нашей эволюции стала полная индифферентность по отношению к собственному внешнему облику. И вообще к физической форме. Мне, порой, кажется, что именно такой результат завел нашу эволюцию в тупик.
Видите ли, мы не нуждаемся в пище, в жилище и в комфортной среде обитания… ибо все это создаем сами. Мы и друг в друге не нуждаемся, ибо наша единственная потребность — Творение, а настоящий творец одинок. Так что мы перестали быть полноценной цивилизацией, полноценным видом живых существ… и, вообще, можем считаться живыми существами разве что с огромной натяжкой.
— Короче, Склифосовский, — перебил Брыкин разглагольствования Кая, — ответь просто: ты сможешь вернуть нас на Землю? На настоящую, без дураков?
— Увы, — тот лишь развел руками, — процедура, о которой вы говорите, слишком подвержена действию случайных факторов, она не детерминирована…
— Понятно, — молвила Руфь со странным удовлетворением в голосе, — выходит, вы все-таки не всемогущи. Не всесильны.
— Всемогущество недостижимо, — все с тем же, начавшим уже раздражать, равнодушным спокойствием изрек Кай, — она противоречит базовым принципам вселенной, из которых, в свою очередь следуют законы природы. Неужели вы этого не знаете? Я полагал, что мировоззрение вашего вида уже достигло достаточного уровня, чтобы понимать это.
— Скажешь, и похитил нас не ты? — не удержался не то от колкости, не то от упрека Артур.
— Скажу, — невозмутимо ответил Кай, — то, что произошло с вами, вызвано исключительно неправильным обращением с одним из наших устройств. С каким — вы знаете сами.
— Не понимаю, какого хрена мы вообще тогда базарим? — не выдержал и поднялся из-за стола Брыкин, — похитил нас не ты, вернуть ты нас не можешь…
— …однако я могу помочь вам выбраться отсюда, — на лице Кая неожиданно проступило что-то вроде эмоции, — собственно, я здесь как раз для этого.
— Прогонять гостей? — съехидничал Гога Хриплый.
— Не совсем так, — терпеливо пояснил Кай, — видите ли, это место создано как… что-то вроде перевалочного пункта. Чтобы пришельцам, переходящим из мира в мир было, где отдохнуть, набраться сил. Все-таки эти ваши… хм, вояжи — отнюдь не увеселительная прогулка. В разное время для разных людей я создавал здесь то тропический остров, то горнолыжный курорт, то роскошную виллу где-нибудь на природе. Я перечислил только варианты для людей… а мои гости не ограничивались только вашим видом.
— Вы сказали: «в разное время»? — переспросила Руфь, — «для разных людей»? И часто они к вам попадают?
— Не проходит и века, — ответил Кай.
Наверное, это означало «очень часто» для существа, чей срок жизни стремился к бесконечности.
— …однако должен сказать, что именно вы удивили меня своей пытливостью… или придирчивостью. Я постарался создать вам максимально комфортные условия для отдыха и как можно точнее воспроизвести атрибуты вашего мира. Точнее — и правдоподобнее. Но вы… вы догадались о подлоге почти сразу!