Вдали от солнца
Шрифт:
– И что я успею сделать за ночь, находясь в запертой комнате?
– Это меня не касается.
– Скривил губы Эйкен.
– Делай, что хочешь, но меня в свои дела больше не впутывай. Не советую.
– Поняла.
– На всякий случай, кивнула Грета.
– Письмо для Тива утром принесёшь?
– Возможно.
– Уклончиво ответил стражник.
– Если мне удастся сделать всё, как задумано, то письмо не понадобится. Вот это - арестантская комната. Сиди здесь и не вздумай сунуться в коридор.
– А когда...
– она хотела спросить: "а когда придёт человек?", встречу с которым ей пообещал устроить
Помещение оказалось тесным, тёмным и неуютным. Закрытая стеклянным колпаком свеча в углу давала света ровно столько, чтобы можно было разглядеть дверь и узкую кровать в углу. Правда, язык не поворачивался назвать кроватью несколько неплотно пригнанных между собой досок, без всякого намёка на матрац. Кровать находилась достаточно высоко над полом, и оставалось надеяться, что туда не смогут добраться мыши, которые, без всякого сомнения, здесь обитали.
"Надеюсь, Эйкен не обманул, - подумала Грета, устраиваясь на досках с поджатыми ногами, - если наутро меня вытурят из замка, то второй раз попасть сюда вряд ли удастся".
Почувствовав на себе чей-то взгляд, она вздрогнула, но не успела рассмотреть того, кто наблюдал за ней через небольшое зарешёченное окошко в двери. Из коридора раздался смех, после чего двое мужчин принялись спорить, кому из них первым нести караул возле арестантской комнаты. Ни один не скрывал, что берётся за это поручение только с целью близкого знакомства с особой, которую выпало охранять. При этом спорщики были солидарны, что "арестантке" непременно нужен тот, кто покажет ей, что такое настоящий мужчина. Каждый считал наиболее подходящей только свою кандидатуру и ни в грош не ставил соперника. Через какое-то время донёсшиеся из коридора звуки позволили предположить, что накал страстей достиг того уровня, когда спор плавно перетекает в потасовку. Перерасти в драку ей помешало появление третьего действующего лица, пообещавшего каждому из спорщиков, что всю ближайшую декаду они безвылазно проведут в трудах по охране периметра. После этого за дверью арестантской комнаты наступила тишина.
"Теперь я поняла, - облегчённо вздохнула Грета, - почему Эйкен запретил мне отсюда выходить.
Снова открылось зарешёченное окошко, женщина поняла, что её вновь изучают, и заставила себя сложить губы в некое подобие улыбки. Невежливо обходиться с людьми, отвечавшими за её безопасность, было бы верхом неблагоразумия.
– Совсем ребятки одичали без увольнительных, - проворчал невидимый из арестантской комнаты человек, - не понимаю, на что тут можно польститься... Эй!
– Громко крикнул он кому-то в глубине коридора. Куда запропастился кладовщик бельевого склада со своими тряпками? Мне пора дверь опечатывать, а он ещё даже не появлялся! Что? Идёт? Передай ему, чтобы быстрее волок сюда свою тощую задницу!
Старичок из "лисьей норы" дал точное описание человека, к которому направил Грету, и у неё не возникло никаких сомнений относительно того, кто сейчас вошёл в арестантскую комнату.
– Пошевеливайся, Тилло, - сказал оставшийся в коридоре стражник.
– Мне пора идти посты проверять, а я до сих пор здесь торчу.
– Ну, так иди, - скрипучим голосом проговорил, невысокого роста, прихрамывающий человек со стопкой постельного белья в руках.
– Как тебя в начальники караула определили, Йостли, так ты сразу зазнаваться начал. Вспомни, благодаря кому так высоко взлетел.
– Если я перестану службу, как надо исполнять, то недолго мне в начальниках ходить, - парировал Йостли и, понизив голос, добавил: - да и ты с того не меньше, чем я, потеряешь.
Раздумывая, как подать условный сигнал, чтобы его не заметил стоявший в дверях стражник, Грета выразительно посмотрела на Тилло, ища поддержки у него.
– Оставляй мне ключ, Йостли, да ступай по своим делам. Я закрою дверь, а ты позже опечатаешь. Ничего же страшного не случится...
– Хорошо.
– Достав связку ключей, начальник караула отцепил один из них и протянул кладовщику.
– Арестантку, смотри, не лапай. Её к нам на постой сам егермайстер определил.
Тилло подождал, пока в коридоре стихнут шаги, после чего свистящим шёпотом обратился к женщине:
– Зачем сегодня припёрлась, гусыня? А если кто-нибудь неладное заподозрит?
– Я... не...
– Испуганно поперхнулась словами Грета, глядя на злобный оскал кладовщика, делавший его похожим на большую крысу.
– Чего остолбенела, курица безмозглая?!
– Брызгая слюной, зашипел Тилло.
– Товар сбрасывай и высиживай потом цыплят на лавке, хоть до самого утра!
В следующее мгновение, ещё больше изменившись в лице, он бросил свой костыль, постельное бельё и рванулся вперёд. Проворные руки кладовщика коснулись талии женщины, скользнули ниже, проведя быстрый, но не слишком тщательный обыск.
– Где товар?
– Не предвещавшим ничего хорошего голосом, сказал он в самое ухо Греты, сомкнув пальцы на её шее.
– Или ты шутить со мной вздумала?
Понимая, что другого момента может и не представиться, женщина попеременно подмигнула ему обоими глазами, трижды щёлкнула языком и сдвинула брови к переносице. Отпрянув, с не меньшей скоростью, чем нападал, Тилло остановился посредине арестантской комнаты.
– Ты же пошутила?
– Заискивающим голосом спросил он и даже попытался улыбнуться.
– Скажи, что пошутила, и я оставлю тебя в покое.
– Привет тебе от Лисьего Уса, - прокашлявшись, произнесла Грета, с мстительным удовольствием наблюдая, как исчезает и без того жалкая улыбка кладовщика.
– Нашёл, стервятник, - тяжело выдохнул Тилло и опустился на кровать рядом с женщиной.
– Но, что пошлют такую, как ты, я и представить не мог... Что принесла? Дай, угадаю... Наверное удавочку, как у них принято... Предъяви, не томи душу...
"Он думает, что я пришла его убить, - сообразила Грета, - и напуган по-настоящему. Видимо, не всё рассказал мне тот старичок".
– Разговор не об этом.
– Сказала она вслух, стараясь, чтобы голос не дрогнул.
– Требуется выполнить кое-какую работу.
– Я и так уже покойник... Не ты, значит, кто-то другой придёт с удавкой...
– Устало проговорил Тилло.
– Покойникам не интересна работа...
– А деньги покойников интересуют?
– Спросила женщина, отрывая с юбки тесьму, прикрывавшую доступ к потайному карману.
– Вот вексель на предъявителя. Сумма впечатляет?
Кладовщик зашевелил губами, проговаривая про себя текст на документе, а потом разразился нервным смехом: