Вдохновляющая на любовь
Шрифт:
Ну вот, другое дело! И застыли, и смотрят – говорю же не такие залы раскачивали. Даже мистер спина обернулся. Воу, хорошо что я пою, а то ещё бы слюни начала пускать. Обернувшийся мужчина встал, и я чуть не соскочила с ноты. Ну серьезно, не часто видишь журнальную обложку вживую. Мужчина оказался высоким, метр девяносто не меньше, стройный, но не худощавый, с ярко выраженными плечами. Рваная шапка густых русых волос, чуть вздернутый прямой нос, пухлые губы, четкие линии лица. И глаза. Цвета растаявшей воды. Два белесо-голубых озёра, в которых хочется утонуть. Ой, терпеть не могу таких красивых мужиков. Они как правило привыкли получать, и совсем не умеют отдавать. У меня и так с парнями особо не складывалось, а уж с красавцами мы как правило дальше словесных перепалок и не заходили. Ничего не могу с собой поделать, всегда хочется их уколоть, чтобы самомнение подсдулось. А такие больше к восторженному кудахтанью привыкли.
Только в моей голове замигала красная лампа alarm, как красавчик в два шага оказался уже у решетки. Тьфу, он ещё и грациозный как кошка, ну то есть кот. Дикий, уличный, который сам по себе.
– Диа лиасси? – покачивая головой проговорил он себе под нос. Надо же, вроде хмурится, а все равно как с обложки.
– Хренасси – не изменяя традициям ответила я.
И хотела было перейти к Дай-ка я разок посмотрю. Как красавец что то пробурчал, раздавил в руке какой то кристалл и клянусь его глаза зажглись изнутри! Как будто на дне озёр заплескалась упавшая с неба звездочка. А мои уши и горло обожгло такой болью, будто туда кипятка плеснули. Никогда не претендовала на высокий болевой порог. Поэтому рухнув прямо на пол, зажала уши и бессовестно заорала.
– Ещё раз, ты иномирянка? – сказал, как плетью хлестнул.
– Ещё раз, вы нормальные тут все? – прохрипела сквозь слёзы я. Что? Прохрипела? – Мой голос? МОЙ ГОЛОС? – хотела бы сорваться на визг, да вышло какое то карканье! Ну а чего вы хотите? Разгар сезона, если я сейчас останусь без голоса, то кредит у меня конечно спишут, деньги уже переведены на счёт. А вот кушать мне до февраля будет нечего. Боюсь такой экстремальной диеты я снова не выдержу!
– Твой голос я сейчас заберу, если не начнёшь отвечать на вопросы. Ты иномирянка?
– Да! – зло сверкнула глазами я на козлину! Мысленно переименовав его из красавца в представителя мелких и парнокопытных – из мира адекватных людей.
Боль понемногу утихала, но в горле першило и саднило, а в ушах стоял звон. Я попыталась прокашляться, но стало только хуже.
– Так, а можно с кем-то нормальным поговорить? Кто не прыскает перцовым баллончиком в горло девушкам? – буквально выплюнула я. Потому что сверкнувшие глаза мне могли привиделся, а вот то что он в руке что то раздавил и похоже именно это обожгло мне гортань, более менее походило на правду.
– Можно поговорить со мной и попытаться сохранить жизнь – надменно изучая меня сверху, продолжил козлина – ты не с Агнории, иначе заклинание изучения языка выжгло бы тебе голос и слух. Откуда ты?
– Выжгло бы голос? Да ты чокнутый. Вы, вы… – проскулила я. И все! Пелена слез окончательно залила мои глаза. Что будет дальше я прекрасно знаю. Но сделать уже ничего не могу.
Ну привет, истерика, зачастила ты ко мне, второй раз за полгода. В прошлый раз, когда я пришла домой с работы и поняла что ба уснула навсегда – соседям пришлось скорую вызывать. И они не идиоты, скорая предназначалась именно для меня. Просто, моя скрытность и терпеливость работает, как кувшин. Я бесконечно долго, по капле могу копить все что угодно. Злость, обиду, страх, усталость, даже слёзы спокойно сдерживаются и отправляются на дно сознания. Но потом меня рвет. На части. И как говорят очевидцы,
всегда сдержанная и улыбчивая девушка превращается в фурию. Я этим не горжусь, поэтому не довожу как правило до такого состояния. Ведь крушить все вокруг себя, размазывая слёзы и сопли, оглушая людей ревом раненной медведицы – не то чем хочется заниматься, согласны? Но если обычно контроль за эмоциями мне даётся легко, то в такие моменты, я просто отключаюсь. Перед глазами пелена и спасает окружающих только время.
Я подскочила на месте, хватаясь за голову, и заревела. Из глаз ручьём хлынули слёзы, а я завыла, с перерывами на всхлипывания. По-моему, меня ещё мотыляет из стороны в сторону, но нельзя быть уверенной ни в чем. Мне страшно! Мне очень-очень страшно. Я нахожусь где то, и судя по всем не в Москве, и даже не на Земле. Господи какой бред! А ещё куча мужиков закрыли меня в камеру и хотят забрать мой голос или жизнь. Я не поняла. Потому что мне СТРАШНО! Ну почему в моей жизни выбор есть между плохо и очень плохо. Я же вроде не самый паскудный человек во вселенной? Вот теперь меня точно затрясло. И решетка, судя по скрипу открылась.
– Нет, нет, НЕТ! Не трогайте меня, оставьте в покое!
И я заметалась, под какие-то крики и ругань. Но это я в обычной жизни совсем не спортивная, а сейчас резервы организма на пределе. Поэтому скакала я по камере скорее всего как раненная лань. Но не долго, меня схватили и зажали с двух сторон, а мой взгляд наконец-то сфокусировался. На двух выцветших озёрах, со светящейся голубым сиянием радужкой и обдающих морозом айсберга. Который почему-то прожигает меня насквозь.
– Слушай меня! Слушай только меня. Не существует, никого, ты – это всего лишь часть меня. Слушай.
Какой тембр! Я бы убила за такого напарника, наш дуэт скорее всего стал бы лидеров всех чартов, в том числе и мировых.
– Откуда ты? – слова обволакивали, и я окончательно утонула в льдистом сиянии и ориентировалась только на бархат голоса.
– Из Москвы. Мы коренные, даже с пропиской – по привычке хихикнула я.
– Как называется ваш мир?
– Мир? Не знаю. Планета – Земля, галактика – Млечный Путь, наверное. Что за странные вопросы?
– На Земле есть магия?
– Конечно! Есть куча красивых мест и вообще прекрасных пейзажей.
– Нет, волшебство? Ты магиня?
– Чего? Что за бред. Нет конечно, я певица. А все эти гадалки и экстрасенсы просто шарлатаны и мошенники.
– Ты знаешь о Каасере?
– Понятия не имею.
– Как ты оказалась здесь?
– Я убегала из гримерки, по какому-то чёрному ходу и выскочила на улицу. Но вернутся не смогла, потому что коридор пропал, а за дверью оказалась кладовка. Потом мне навстречу вышли двое мужчин, и я, судя по всему, упала в обморок. Очнулась в камере. – странно, но проговаривая вслух последние события, я как будто выплывала из бесконечных глаз собеседника и возвращалась в реальность. Спадала пелена, утихали слёзы, я приходила в себя. – вы все говорили на непонятном языке, затем мне в горло и уши словно углей насыпали. А потом вы начали угрожать то ли смертью, то ли выжженным голосом, и меня накрыло истерикой.
К концу я окончательно вернулась в сознание. Прямо передо мной стоял красавец-козлина. Да так близко, что при желании я могла бы носом тыкнуться ему прямо в рот. Облизнула пересохшие губы, а собеседник прямо дёрнулся и резко отошёл. Что ты, какие мы брезгливые.
– Вы как-то меня допросили, и я пришла в себя. – оглянулась, по бокам, за локти меня крепко держали усач и кудряш – теперь можно отпустить, дёргаться я не буду, а синяки ещё никого не красили.
Под едва заметный кивок снежного короля, меня отпустили и отошли буквально на полшага. Смотри-ка боятся повторения, видно знатно я тут поскакала. Потёрла локти, выдохнула и посмотрела прямо в ледяные глаза. Глупо отрицать, он явно главный.