Вдова Хана. Заключительная книга трилогии
Шрифт:
Женщина швырнула ошметки кожи себе под ноги и потопталась по ним.
– Ты – мой раб. Каждый будет знать, кому ты принадлежишь. Рано или поздно с трона падают все. Помни, кто тебя с него сбросил. А теперь обещанный подарок.
Достала из кармана нечто тонкое, блестящее, похожее на пружину, и ткнула под нос заключенному, который стоял на коленях, согнутый, и трясся от напряжения.
– Представляешь, насколько я к ней близка? Насколько я рядом? Еще один твой отказ, и ты получишь ее палец, или ноготь, или сосок. Признайся, ты бы хотел на него подрочить?
Развернулась,
– А может быть, ты хочешь получить маленький пальчик своего сына?
– У меня нет сына, сука!
Пошла к выходу в сопровождении начальника, который семенил следом, переставляя толстые ножки. Она не видела, как заключенный поднял с пола прядь золотых волос, как бережно сложил их в ладонь и поднес к лицу, принюхиваясь к ним жадно, закатывая глаза от удовольствия, а потом взревел:
– Я согласен! Слышишь, сука, я согласен!
Глава 3
Есть такая легенда – о птице, что поёт лишь один раз за всю жизнь, но зато прекраснее всех на свете…
Однажды она покидает свое гнездо и летит искать куст терновника и не успокоится, пока не найдёт…
Среди колючих ветвей запевает она песню и бросается грудью на самый длинный, самый острый шип. И, возвышаясь над несказанной мукой,
так поет, умирая, что этой ликующей песне позавидовали бы и жаворонок, и соловей…
Единственная, несравненная песнь, и достаётся она ценою жизни…
Но весь мир замирает, прислушиваясь, и сам Бог улыбается в небесах…
Ибо все лучшее покупается лишь ценою великого страдания....
По крайней мере, так говорит легенда.....
(с) Поющие в терновнике
– Мы смогли восстановить недостающий фрагмент видео.
Дарив резко распахнул дверь веранды, и Джая тут же встала в стойку, оскалилась. Я положила ей на спину руку, нежно поглаживая шерстку.
– Тихо, моя девочка, спокойно. Все хорошо.
Она повела ушами и нехотя, грузно улеглась у моих ног, лениво откинула голову назад, снова вылизывая свою массивную лапу, но не забывая поглядывать зеленым глазом на Дарива.
– Никогда не врывайся так, Дарив. Она могла тебя разорвать в считанные секунды.
– Простите, – склонил голову и тут же поднял, – я просто был обязан вам это показать. Предварительно восстановленный фрагмент.
Он сделал шаг ко мне, и Джая злобно рыкнула.
– Тихо…тихо, малышка. Это свой. Ему можно подойти.
Продолжая поглаживать тигрицу, заставляя ее расслабиться и подпустить мужчину, протянуть мне смартфон.
– Смотрите, начиная с 44 минуты. – он наклонился и повел пальцем по экрану. – Вот здесь за кустами внедорожник. Его вырезали, и ни на одной из записей его или нет, или совершенно невидно. Фары выключены. Отсвечивает только блик на бампере. И то… единожды. Когда машина Тамерлана выхватила бампер в темноте. Вот здесь, я снял для вас, как мы увеличили разрешение, и теперь явно видно, что внедорожник стоит в кустах. Вот его очертания. Теперь смотрите запись с другой камеры. Этот же внедорожник едет по трассе за час перед происшествием. Вот он сворачивает на просёлочную дорогу. Потом он сделал петлю в поселке, выехал через лесополосу и спрятался в кустах.
– Это значит, они поджидали Хана? Это ты мне хочешь сказать?
– Скорее всего, именно из него была обстреляна машина. Кадры, где это происходит, восстановить не удалось. Помните заключение экспертов? Стреляли по колесам.
– Целью было не убить…, – тихо сказала я.
– Возможно. И еще… вот здесь запись с камер уже за городом. Эта же машина останавливается на заправке. Все бы ничего, но, если увеличить кадр. Вот здесь, видите – это следы от пуль. Скорее всего, Хан отстреливался. Я уже послал людей изъять гильзы и сравнить входные отверстия от пуль.
Я внимательно смотрела на джип, чувствуя, как ярость, ненависть и надежда поднимаются изнутри в адском коктейле. Мы найдем этого человека, и я лично заставлю его пожалеть о каждом выстреле.
– Что по номерам?
– По номерам джип принадлежит некоему Артему Свиридову.
– И где он сейчас?
Дарив самодовольно усмехнулся.
– Он и его шлюшка, с которой мы его вытащили из постели, сейчас по дороге в одно укромное тихое место, где обычно всегда говорят правду.
– Я хочу попасть в это место.
Дарив выпрямился и спрятал сотовый в карман.
– Не уверен, что там подходящая атмосфера для моей госпожи.
Голову склонил и больше не смотрит на меня.
– Их надо заставить говорить. Не думаю, что вам стоит на это смотреть. У нас… свои методы. Не совсем гуманные и не совсем чистые.
Я прекратила гладить Джаю и встала с кресла. Подошла к Дариву. Сейчас я видела только его седоватую макушку, так как он наклонился вперед и смотрел в пол.
– Посмотри на меня. Мне в глаза.
Он медленно поднял голову и с огромным трудом заставил себя смотреть на меня. Запрет Хана действовал до сих пор. Запрет пялиться на его жену дольше, чем несколько секунд.
– Я не держу тебя здесь для того, чтобы ты думал за меня. Ты здесь, чтобы охранять и выполнять мои указания, указания Батыра, а не думать, что мне стоит делать, а что нет. Я хочу слышать, что говорит этот человек. И мне все равно, какими способами вы заставите его говорить.
***
Мне не нужно было носить оружие, держать рядом пистолет, ставить охрану возле своей комнаты. У меня была она. Моя полуслепая девочка, готовая сожрать любого, кто просто повысит голос или изменит тон в моем присутствии.