Вдова Клико
Шрифт:
— Твоя мать хочет, чтобы ты была счастлива, Бабу-шетта. Однако считает, что мсье Моэт открыл бы для тебя лучшие возможности. Но мы ее переубедим. Если Франсуа смог так обворожить мою девочку, что она готова выйти за него замуж, то и ее матушку, наверное, сможет очаровать. Но мсье Мозг — мэр Реймса, и твою мать ослепляет этот блеск.
— Не ей же за него выходить. А из меня получилась бы ужасная жена мэра.
Отец посмотрел на часы:
— Мама скоро приедет. Я попросил ее встретиться с нами здесь, на винограднике, чтобы обсудить твою свадьбу. Зачем только ты послала Моэту это письмо? Тебе же полагается быть самой ловкой
«Ну почему Наташа всегда права? Она ведь сказала: „Осторожно"».
— Какой смысл обсуждать, что именно мсье Моэт считает честью или бесчестием, если думает он только о деньгах? Ему нужна не настоящая я, а та салонная игрушка, которую он себе вообразил.
— Трудно даже представить себе, кто бы мог польститься на настоящую Николь, — поддразнил ее отец. — Особенно такую, которая устроила всю эту неразбериху. Все будет не так уж легко и просто, как ты предполагаешь. Мсье Моэт мстителен, изобретателен, и он серьезный политик. Перейди ему дорогу — и он так расквитается, что от тебя не останется и следа.
— Он просто привык, что все говорят ему «да». Не настолько он умен, и я не стану его бояться.
— Ты никогда никого не боишься, поэтому частенько и попадаешь в беду, — сказал отец с невольной гордостью. — Но городок у нас маленький, mа petite [19] , приходится нам жить в нем всем вместе, и нравится тебе это или нет, а противник Моэт сильный. — Отец вручил ей старую эмалированную рулетку. — Давай, действуй. И смотри, держи крепко.
Николь, разматывая скользкую шелковую ленту, двинулась вдоль ряда лоз к краю виноградника, пока отец не скрылся из виду.
19
Детка (фр.)
— Готово! — крикнула она.
— Отлично. Держи твердо и ровно и проверь цифру дважды!
Она зажала ленту большим пальцем и запомнила результат измерения. 204 pieds du Roi — двести четыре ноги короля. После революции полагалось использовать метры и километры, но сельский народ продолжал измерять a I’ancienne — по старинке.
— Подержи так секунду! — крикнул отец.
Николь помахала ему рукой, нащупала в кармане записку Франсуа, пробежала пальцами по выпуклым буквам: Франсуа-Мари Клико — и тихонько прошептала: «Николь Клико», словно пробуя эти слова на вкус.
Три резких рывка дали ей сигнал сворачивать ленту. Она повернула рычажок, осторожно, чтобы шло гладко, но лента застряла и вырвалась из рук. Когда Николь ее поймала и поднялась, человек, держащий другой конец, оказался достаточно близко, чтобы сердце подпрыгнуло от радости.
— Сматывай дальше, — приказал Франсуа.
В их последнее свидание он ее бросил одну возле колодца. С тех пор она проигрывала в уме сотни разных вариантов встречи: он кается, она прощает.
— Я не должен был тебя оставлять, моя милая дикарка, — сказал он.
— Мне было трудно тебя понять.
— Это больно — так тебя любить, — тихо произнес Франсуа. — Бывают моменты, когда мне нужно побыть одному. Я надеялся, что ты сможешь это принять.
— Просто поцелуй меня.
Франсуа обнял ее, тяжело дыша и дрожа от волнения. Теплый осенний воздух пах древесным дымом, и до сих пор еще держался пьянящий аромат сбора винограда.
— Расти виноград вместе со мной, — шепнул он.
— Я уже сказала «да», — улыбнулась она.
— Я буду любить тебя так, как никто не сможет, но тебе придется быть смелой. Ты это понимаешь?
— Я выхожу замуж за самого умного и самого красивого мужчину во всей Шампани — это все, что мне нужно знать.
Он завертел ее вокруг себя так, что у нее закружилась голова.
— Вот мы, покупаемые и продаваемые, как пара породистых телят, — засмеялся он. — Пожалуй, я бы не женился на тебе, если бы этот виноградник не входил в сделку.
— Когда мы поженимся, я хочу каждый день есть полевую клубнику, и даже зимой. — Она, смеясь, оттолкнула его. — И не трогай товар, пока контракт не подписан и печать не поставлена.
Николь побежала к отцу, который стоял у входа в виноградник вместе с Филиппом, отцом Франсуа, согнувшись над складным столом. Оба они записывали размеры виноградника и были похожи на генералов, обсуждающих план боя. Осталось подписать несколько бумаг, обменяться между семьями деньгами и землями, чтобы обеспечить детям будущее, — и никто не сможет помешать ей выйти за Франсуа, даже мама.
Необходимо, чтобы это стало fait accompli [20] задолго до полудня, когда мать приедет сюда. Отец неспроста предложил встретиться именно здесь — в любимом винограднике ее родителей, на том самом месте, где он ей сделал предложение двадцать лет назад. Может быть, вспомнив тот день, мама сменит гнев на милость.
20
Свершившийся факт (фр.).
Николь крепко обняла отца:
— Спасибо!
— Осторожней, Бабушетта, чернила размажешь! Филипп, помнишь мою дочь?
— Так это и есть малышка, что поймала моего Франсуа? — откликнулся тот. Седые кудри обрамляли доброе заботливое лицо. — Яркая и быстрая, как светлячок, как он мне и описал. В этих серых глазах горит огонь, который ему более чем под стать, это я тоже заметил. И волосы предзакатного цвета, когда он еще не загорелся алым — так, кажется, он говорил. Ну, что ж, молодость поэтична, но я вижу, что в данном случае он ничего не приукрасил, — улыбнулся Филипп молодой паре.
— «Лесть открывает любые двери, мсье Клико, — ответила Николь, просияв.
Филипп расцеловал ее в обе щеки.
Когда соборный колокол пробил первый удар полудня, из-за поворота, поднимая меловую пыль, показалось мамино ландо. Оно остановилось, кучер соскочил на землю, помог хозяйке выйти, а потом неожиданно зашагал в их сторону так быстро, что даме пришлось бежать чуть не вприпрыжку. Николь замерла как вкопанная: мать привезла с собой мсье Моэта! Он был одет еще более официально, чем обычно: в рубашку с высоким воротником и темный костюм, с виду слишком теплый для такой погоды. Твердым шагом он подошел к склонившимся над столом Понсардену и Клико-старшему, небрежно кивнул, встав так, чтобы хорошо видеть документы.