Вдова Клико
Шрифт:
Еще один знойный день. Водоводные канавы сухи, как сердце Николь, и ягоды вянут на лозах. Новости о неудачной попытке отправить груз разошлись как степной пожар. Что может быть приятнее, чем сплетничать долгими летними вечерами о провале этой надменной вдовы Клико? Зато хотя бы малышка красавица Ментана вернулась домой из Парижа и стала для матери целым миром, но и это было непросто — защитить дочь от сплетен этого городишки.
Николь погрузила пальцы в рыхлую землю, провела рукой поперек канавы, стараясь хоть что-то почувствовать. Мир сужался, сокращалось пространство возможностей, ее фиаско стало очевидным. Блокада может
Николь взяла себя в руки и двинулась через площадь перед собором. Горгульи подрагивали в горячем воздухе, строя рожи. Может быть, она и вправду сходит сума?
Входя в Наташину лавку, она поспешно смахнула слезу, и тут же ее окутал приятный запах свежей выпечки. У прилавка стояла мадам Оливье, сплетничая о чем-то с Наташей, и сердце Николь упало: ей нужно было поговорить с подругой наедине.
— Все еще торчит в Амстердаме? — спрашивала мадам Оливье.
Наташа глянула на Николь, давая понять, что знает о ее присутствии, а на вопрос мадам Оливье сухо кивнула. Мадам Оливье продолжала самозабвенно сплетничать, не заметив появления Николь:
— Эта женщина своими авантюрными планами добьет бедного Филиппа Клико. Будто ему и так мало досталось. Не могу поверить, что она и вас в это втянула, когда вы такими трудами создали себе репутацию в этом городе…
Жена дегустатора обожала слухи и пересуды; видимо, делать ей нечего, только языком молоть! Николь хотела было дать ей отповедь, но Наташа незаметно остановила ее, подняв руку.
— И мсье Бон, брошенный в нищете, и шашни с аристократкой, спасающейся от властей… — продолжала мадам Оливье. — Ее это все устраивает, ей-то голодать не придется, родители ее обеспечат. Но мадам Клико придется понять: не стоит лезть в мужские дела. Мсье Моэт изо всех сил старался помочь, правда ведь? Как она только могла отвергнуть все его великодушные предложения — в ее-то положении?
— Лучше, наверное, у нее и спросить, — Наташа кивком головы показала на Николь.
Мадам Оливье резко обернулась.
— Дорогая моя! Я тут сплетничаю, по своему обыкновению, а вы, оказывается, рядом!
— И правда, я все слышала. Но мсье Моэт совсем не такой святой человек, как вы себе представляете, могу вас уверить.
Николь видела, что возможность узнать что-то такое о вдове Клико, чего еще никто не знает, крепко зацепила мадам Оливье. И она подавила желание слегка сбить спесь с недоброй сплетницы.
В этой женщине с ее поджатыми губами и буравящими глазками ощущалось что-то жалкое, беззащитное, а еще до Николь доходили слухи, что муж держит мадам Оливье в ежовых рукавицах. Неожиданно проклюнулось зернышко идеи.
— На самом деле мсье Моэт коварным образом пытался мне помешать, — сказала Николь самым дружелюбным тоном, на который была способна. — А ведь я, вдова, всего лишь хотела продолжать дело моего покойного мужа. Франсуа жил ради виноградников. От его любви они сами становились почти что живыми. К сожалению, мсье Моэт достаточно ценит мое дело, чтобы у него возникло желание его отобрать. Не могу понять, как это весь город не видит его насквозь. Догадываюсь, что это у него хватило наглости повлиять на некоторые недавние решения вашего мужа, n’est-ce pas? У него в городе достаточно для этого власти.
— Правда? А что случилось? — Мадам Оливье полностью попалась на крючок.
— Вы думаете, женщина не может разбираться в вине? Что это доступно только ее мужу? А я ручаюсь, что вы знаете не меньше его. Вы, как и все мы, выросли в этом городе. Знание вина у нас в крови. Вы же наверняка пробовали сотни вин, обсуждали с мужем все за и против много лет подряд? В этом году у него нет намерения присутствовать на моих дегустациях. Может быть, вы и некоторые почтенные дамы смогли бы мне помочь?
— Мой муж ни за что не одобрит подобное…
— Ему и остальным мужьям совершенно необязательно об этом знать. Сейчас в моде английские чайные вечеринки, скажите мужу, что как раз на такую и идете. Тогда у нас хватит свободного времени поговорить о том, что на самом деле случилось по дороге в Амстердам. Были там головокружительные моменты, могу вам рассказать!
— Чудесная идея, — одобрила Наташа. — А мужчины пусть делают вид, что правят миром!
Во взгляде мадам Оливье замерцало обожание.
— Да, это всегда хорошо, когда они так думают. С ними тогда намного легче управляться. Если так, я согласна, моя дорогая.
— Я пришлю приглашение с Эмилем. Если бы вы могли поговорить с другими дамами, прощупать почву…
— Можете на меня рассчитывать, мадам Клико… — Она запнулась. — Примите мое сочувствие вашей утрате. И простите, что вам пришлось от меня услышать все эти сплетни. Со мной так бывает — язык сам работает и говорит, чего я не думала. Не принимайте близко к сердцу.
— Я понимаю.
— A bientot [44] .
Мадам Оливье вышла.
— Почему ты сразу не велела ей заткнуться? — спросила Николь, но на самом деле ей было все равно.
Возможно, ей как раз и нужна была эта встреча с мадам Оливье.
Наташа вышла из-за прилавка и обняла ее.
— Но ведь получилось же хорошо? Ты как ее услышала, сразу воодушевилась. Давненько я уже не видела у тебя в глазах такого блеска. Не плачь, все повернется к лучшему, обещаю. Я это видела. — Наташа покопалась в кармане и нарисовала вокруг собственной головы восьмерку, роняя соль на пол. — А теперь давай угадаю: две релижьос? Я слыхала, что Ментина приехала на каникулы из Парижа. Ты примешь подарок вам на праздник?
44
До скорого (фр.).
Николь спешила домой с пирожными в руках. Первый выход в город — и победа, хотя и небольшая. Сердце Николь все еще колотилось, когда она закрывала за собой дверь дома на Рю-де-ла-Ваш, и письмо от Луи, за которым она заходила на почту, еще дрожало в руке. Она поспешно вскрыла конверт, убрала волосы назад и пригладила их, улыбнувшись небрежным пятнам свечного воска.
Моя дорогая Николь!
Я добрался благополучно, и твое шампанское вместе со мной! Наконец — то я в Петербурге, но по дороге через Саксонию и Пруссию было непросто. Здесь говорят только о войне, и огромная площадь, которую вижу я из своего окна, заполнена этими разговорами. Сегодня такое прекрасное утро, что сама мысль о войне кажется невероятной. Но посмотрим.