Вдруг, как в сказке
Шрифт:
Наверное, в тот момент он и осознал, что девушка, так доверчиво лежащая сейчас в его руках, запала ему в душу сильнее, чем кто бы то ни был, потому что сердце перестало биться от одной лишь мысли, что она умерла… И не важно, что раньше его так не тянуло к ней. Не важно, кем она является на самом деле — простой рысью или же той самой, которой суждено стать единственной во всех его жизнях. Не важно, что ребёнок, которого она носит под сердцем, стал одной с ним крови только в ходе ритуала. Ничего не важно — лишь бы жила! Даже распри с семьёй перестали волновать его, потому что, ещё не дойдя до неё, он впервые в этом воплощении обратился к богине:
— Сари, прошу, только не забирай…
И продолжал
А уже в комнате, глядя в её перепуганные глаза, полные слёз, решил для себя, что не позволит исчезнуть той связи, что образовалась между ними. Не позволит отдалиться. Малышка была наивна, раз полагала, что он не догадывается о её мыслях — не раз и не два он ловил её задумчивое выражение лица, когда она с таким упорством познавала окружающий мир. По её словам, заново. Но… в этот самый момент Шанрэл решил для себя, что хватит игр. Хватит закрывать глаза на очевидные факты: помимо совершенно другого поведения, жестов и мимики, не говоря уже о характере, девушка порой говорила такие вещи, которые никак не могла знать Саши. Более того, иной раз у неё вырывались такие словечки, о которых и сам Шан не знал! А это уже было за гранью реальности происходящего. Если, конечно, у тебя в сёстрах не ходит богиня Сарибэль, а возлюбленная не находится в другом мире…
И это её неприятие своего имени. Ещё Гэни заметила, что девушку просто передёргивает иной раз, стоит назвать её Саши. Оттого и стала она для всех «малышкой», потому что очевидное почувствовали все, но соединить разрозненные данные не додумались. Или не захотели?
Относительно себя, он точно знал, что просто намеренно игнорировал факты, боясь выдать желаемое за действительное. А правда была в том, что малышка, которую он сегодня едва не потерял, могла быть его истинной парой, той самой, которую за его ошибки изгнали из этого мира в другой, обрекая на одиночество. Хотя нет, не так. Она, как и он, могла завести семью, даже детей, в одном из воплощений, но настоящей любви не познала бы никогда, потому что была рождена для единственного мужчины во всех мирах. Для него. И чем дольше Шан находился с ней рядом, тем отчётливее осознавал, что сестра простила его и вернула ему его «душу». Но всё равно необходимо было подтверждение. И он его получит обязательно! А сегодняшний визит в храм он перенесёт на завтра, тем более, что у него как раз запланирована встреча с градоначальником.
— Ужас? — тихо спросила малышка, отвлекая мужчину от размышлений.
— Да, милая. Никогда до этого не осознавал в полной мере смысл этого слова. Хотя, мы так легко используем его в повседневной жизни, совершенно не отдавая отчёт его смысловой нагрузке, — кивнул Шан и удобнее устроился на кровати. — Ужас — это когда у тебя останавливается сердце от осознания, что опоздал и не спас дорогого тебе человека. Ужас — это наблюдать за тем, как ты лежишь на земле без сознания, и думать, что всё гораздо хуже. Ужас — это когда все внутренности скручиваются в тугой комок, колотит от пережитых эмоций, сердце отказывается биться, а лёгкие не пропускают ни единого глотка воздуха. А всё потому, что в голове бьётся одна единственная мысль: опоздал. Я едва не потерял вас обеих! Никому и никогда не пожелаю побывать на моём месте в этот момент.
— Это моя вина, — продолжала тихо говорить она. — Я едва не обернулась…
— Нет, милая, не твоя. И я говорил не об обороте, а о той огромной ветке. Если бы не счастливая случайность, то ни ты, ни наша дочь не пережили бы такого столкновения. Мне ещё предстоит разобраться со всеми обстоятельствами дела, но уже сейчас могу сказать, что просто так такие ветки не падают. И если это халатность ответственного за парковую зону…
— Это наша дочь…
— Что?
— Это
А Шан осторожно положил руку на огромный живот супруги и не сдержал счастливой улыбки: она только что сказала «наша дочь» и малютка, оказывается, не только приняла его кровь, но впитала часть истинной силы. Потому как ничем другим подобное утверждение супруги объяснить нельзя — ни один лекан, даже будучи сильным магом, не способен на такие фокусы. Тем более находясь в утробе матери. Что ж, всё только к лучшему!
Шан нежно поцеловал девушку в висок и сказал:
— Ты её мать, малышка. И она прекрасно понимает, что ты сделаешь всё, чтобы её защитить, если это в твоих силах.
— Но оборот… — упрямо настаивала на своём супруга.
И если быть откровенным с самим собой, то ему тоже было интересно, с чего это вдруг, она решила обернуться? Ведь не так давно сама говорила о том, что ей стало известно о вреде смены ипостаси во время беременности. Тем более, не на ранних сроках, а, как у неё, на последних. И Шан просто не мог поверить, что его малышка поступила столь необдуманно. Да она так переживает за дочь, что уже даже слуги стали замечать, и теперь, стоит ей только ойкнуть, как к ней уже табун сочувствующих и переживающих несётся. Конечно, перемена между прошлым и нынешним поведением кардинальная, и это чувствуют абсолютно все. Но иногда он ловил себя на мысли, что ревнует супругу даже к горничным — так сильно стремился полностью владеть её внимаем. Оставалось надеяться, что с рождением дочери он немного успокоится, и ситуация не усугубится ещё больше — не хватало ещё её к ребёнку ревновать! Хотя, нет, не будет. Раз его зверь принял кроху, как своего котёнка, значит всё будет нормально.
И вот, учитывая все эти факты, невольно возникает вопрос — как девушка могла решиться на оборот? Лекарь сказал, что оборот — лишь результат. А вот что его спровоцировало, остаётся загадкой.
— Вспомни, что ты ощущала в тот момент? — попросил он её, надеясь сейчас выяснить некоторые детали. — Было ли что-то общее с тем, что ты почувствовала на балконе, помнишь? Когда частично изменилась.
Девушка замерла на несколько минут, напряжённо размышляя над ответом, а потом осторожно сказала:
— Знаешь, нет. Ничего такого я не почувствовала. Но мне больше не с чем сравнивать. Единственное, что я помню — это боль. Сильная! И страх, а вернее сказать ужас. Ты прав — сегодня я тоже поняла, что такое ужас…
— Не думай пока об этом, родная. Давай попробуем вспомнить все эмоции, — настоял на своём Шан, не давая малышке вновь погрузиться в переживания. — Что это было? Страх пришёл позже, да? Когда уже почувствовала боль, верно? Но это лишь результат магии, которая задействуется в теле во время оборота. А больно было от того, что наша дочь не позволила, защитилась. А что послужило причиной? Давай, милая, вспоминай. И тогда, возможно, мы поймём причину случившегося.
— Ну… — малышка в задумчивости прикусила нижнюю губу и начала неосознанно водить пальчиком по груди мужчины, заставляя его постоянно быть в напряжении и не давать волю своим чувствам, которые заставляли закипать кровь. — Я сидела на лавочке и наслаждалась уединением. А ещё мечтала полежать на такой ароматной травке… Но знала, что мне потом будет тяжело встать, да и если бы я легла на голую землю, твои тётушки бы подняли такой визг, что долетел бы и до столицы.
— Это точно, — хмыкнул он. — Но в следующий раз просто скажи мне, и мы вместе полежим на траве. Моё присутствие будет гарантом спокойствия нежных нервов наших леди. Продолжай, что ещё ты чувствовала?