ВДВ. С неба — в бой
Шрифт:
На сборном пункте лейтенант Пантелеев поздравил нас с первым прыжком, но это более относилось к тем, кто действительно совершил в своей жизни первый прыжок с парашютом. У меня это был уже третий по счету прыжок. Затем лейтенант каждому из нас выдал парашютный знак. В течение короткого времени совершили еще по два прыжка. Еще до первых прыжков нам в батарее ветераны рассказывали байки, что есть самолет огромных размеров, они с него уже десантировались. Они это делали, чтобы пощекотать нам нервы. Да, в шестидесятые годы уже появился на вооружении самолет «Ан-12». По тем временам это был один из самых большегрузных самолетов в военно-транспортной авиации. Но скажем прямо, лидерство ему принадлежало недолго. Началось бурное строительство более солидных самолетов для военно-транспортной авиации, которые десантники успешно осваивали и совершали прыжки днем и ночью.
Солдаты нам рассказывали, что в чреве этого самолета помещается до сотни десантников. Запросто может поднять в воздух две 57-мм САУ. В то далекое время в каждом полку было по одной батарее самоходных орудий. Мы слушали с удовольствием, тем более что такой прыжок уже был заложен в программу боевой подготовки.
Следующая укладка парашютов была именно для совершения прыжка из этого самолета, около купола и строп мы ползали на коленках — все выравнивали и разглаживали купол.
Почти весь следующий день на парашютном городке проводили наземную подготовку. Через день мы выехали на аэродром. Настроение двоякое — волнение и любопытство. Любопытство преобладало. Всю дорогу до самого Кидейняя шутили, стараясь не думать о предстоящем прыжке. Значит, потихоньку начинаем адаптироваться к службе, можем отвлечься от навязчивой идеи страха перед прыжком. Нам не терпелось увидеть самолет. На стоянке мы увидели три огромных самолета. «Вот это сарай», — восхищались солдаты, рассматривая «Ан-12». Летчики разрешили подойти вплотную к самолету. Чтобы посмотреть на крыло, приходилось запрокидывать голову. Вдруг открывается рампа, ух ты, да эта грузовая кабина больше похожа на тоннель. Из нее нам предстоит выскакивать друг за другом. Ждать пришлось недолго. Послышалась команда надеть парашюты и строиться по кораблям. Вся наша батарея во главе с капитаном Тепляковым через рампу зашла в самолет и полностью разместилась в грузовом отсеке. Двери закрылись, в самолете стало темно, не очень уютно, мы немного замандражировали. Через минуту, другую мощно раскрутились винты, взревели двигатели. Самолет плавно покатился по рулевой дорожке на взлетную полосу, остановился, и через несколько секунд мощно загудели все четыре двигателя, он как будто бы присел и тут же сорвался с места и стал очень быстро разгоняться. Набрав положенную для выброски высоту, самолет вышел на боевой курс. Старослужащие солдаты были спокойны, о чем-то с соседями переговаривались. Вдруг в грузовой кабине стало светло, я посмотрел в сторону хвоста и увидел, как открывается рампа. Далеко внизу — земля. Я продолжал смотреть, как зажегся желтый, а затем зеленый фонари. Личный состав встал со своих сидений, изготовился, вой сирены заглушил команду комбата: «Пошел!» Десантники с криком «ура!» устремились к люку, а здесь уже воздушная струя подхватывала солдата и уносила прочь от самолета. Меня тоже, как только добежал до конца грузового отсека, воздушным потоком подхватило и швырнуло вниз под хвост самолета, а потом будто кто-то схватил за воротник и стал поддерживать в воздухе. Работает стабилизация, дошло до меня. Глаза открыты, мелькнула земля, потом увидел удаляющийся самолет и снова земля, а дальше всем нутром почувствовал провал и застонал. «Выходят стропы», — мелькнуло в голове, и сразу же последовал рывок. Осмотрелся, вокруг много десантников. Через несколько секунд парашютисты, словно в хороводе, вертелись один возле другого. В таком массовом скопище десантников, да еще в воздухе, мы оказались впервые и немного трусили. С земли уже стали слышны команды, чтобы мы держали ноги вместе и развернулись по ветру. Еще несколько секунд, и удар ногами о землю, естественно, у нас еще не было таких навыков, чтобы устоять на ногах, но я видел, что офицеры и многие солдаты могли это сделать, как бы показывая свое мастерство перед другими. К вечеру вернулись в расположение.
Наутро укладка парашютов — необходимое требование для боевой готовности подразделения. Парашюты должны храниться в готовности для совершения прыжка, а если по какой-то причине сроки хранения уложенных парашютов перекрывали установленные нормы, парашюты обязательно переукладывались. Спрессовка парашютов на складах категорически запрещалась. В деловых буднях незаметно прошел декабрь. Думали, как встречать Новый год. Стали срочно готовить специальный выпуск стенной газеты, и надо же мне было накануне нарисовать Деда Мороза со (Снегурочкой. С тех пор я стал постоянным редактором батарейной стенной газеты и боевого листка взвода.
Встретили новый 1963-й буднично, не по-домашнему, даже скучно. Правда, елка в ленинской комнате была и поздравления с Новым годом от военного Деда Мороза. Но все по-военному неинтересно. Сразу вспомнились мама с папой и мои младшенькие. Грустно стало, хоть плачь, но рядом однополчане. Держись, солдат, генералом станешь! Почти так в моей жизни и случилось. Только я стал не генералом, а полковником.
Сразу же после встречи Нового года мы с большим старанием стали готовиться к принятию Военной присяги. Учили наизусть текст, готовили парадную форму одежды. Я во взводе был один молодой солдат, и практически все старослужащие независимо от званий и должностей усердно помогали мне. Наводчик Чувашов подогнул под меня парадные брюки, как заправский портной. Правда, он и другим солдатам не отказывал в просьбе. С большим удовольствием вертелся перед зеркалом, рассматривая себя со всех сторон. Парадная форма была подогнана по моей фигуре, отглажена и в каптерку сдана на хранение до особой команды.
На следующий день нам предложили за умеренную плату сфотографироваться, к сожалению, не в парадной форме. Старшина Бондаренко принес летный шлем десантника военных лет, новую десантную куртку, мы в них и сфотографировались. Через несколько дней дневальный по батарее приглашает нас зайти в ленинскую комнату. Там старшина Бондаренко каждому из нас вручил по нескольку фотографий. Мне тогда показалось, что мы похожи на настоящих десантников военных лет.
Этим же вечером написал родным письмо и вложил фото. Это была моя первая армейская фотография. Я ждал ответа от родителей. Письмо пришло быстро, мои писали, что на фото я выгляжу настоящим солдатом.
В субботу накануне принятия Военной присяги командир батареи провел с нами, молодежью, генеральную репетицию. Нужно было еще раз показать, как правильно выходить из строя, подходить к начальнику и докладывать о прибытии для принятия присяги, как правильно и, самое главное, какой рукой брать текст присяги и где ставить свою подпись. Наука несложная, но требовала тренировок.
Воскресенье, на радость нам, солдатам, выдалось солнечным и слегка морозным. С утра переоделись в парадную форму, получили оружие. На строевой плац вышла вся артиллерия дивизии. Свежий воздух немного бодрил и поднимал настроение. Войска, как всегда, на важные мероприятия выводят заранее, и командиры начинают в сотый раз проверять, считать. Чувашов мне говорит: «Дай, салажка, еще раз на тебя посмотреть». Осмотрел придирчиво и сказал: «Выглядишь — то что надо».
Послышалась команда «смирно», заиграл военный оркестр. Командир артиллерийского полка полковник Непомнящий строевым шагом шел навстречу старшему начальнику, щеголеватому полковнику. Позднее я узнал, что это и есть начальник артиллерии дивизии, полковник Калинин. Через годы нас судьба сведет снова. Он стал командиром дивизии, а я молодым лейтенантом, только что прибывшим для прохождения дальнейшей службы в его распоряжение.
И вот настал торжественный для нас момент, после которого мы будем полноправными солдатами и защитниками нашего Отечества. Я, как и все, волновался, но выходил из строя четким строевым шагом. Утром строевой плац заранее расчистили от снега и посыпали песком. Внятным голосом зачитал текст Военной присяги, расписался о том, что присягнул на верность Родине. Капитан Теляков пожал мне руку и поздравил с принятием присяги. В ответ я заорал: «Служу Советскому Союзу!» и вернулся в строй.
По окончании деловой части старший начальник подал команду на прохождение торжественным маршем. Все подразделения артиллерии под музыку, чеканя строевой шаг, прошли мимо трибуны, на которой было много военных и гражданских лиц. В расположении быстро протерли свое оружие, отнесли в ружейную комнату и после небольшого перекура стали готовиться к построению на обед.
Обед был праздничным, а после выход в городской кинотеатр на премьеру фильма «Три мушкетера». По пути в кино успели сфотографироваться в фотостудии в парадной форме, консультантом по форме одежды был Меркулов, механик-водитель нашего экипажа.
В напряженной учебе шло время. Уже изучена материальная часть 85-мм САУ, но поскольку я был заряжающим, основное внимание я уделял практической работе при орудии. Не сразу все получалось из-за отсутствия практических навыков при работе на материальной части. Долго ходил с ссадинами на руках, но уже через месяц-другой приобрел необходимые навыки и, по словам командира взвода, со своими обязанностями стал справляться успешно. Да и со стороны наводчика Чувашова перестали поступать упреки в мой адрес. Вот так, день за днем, месяц за месяцем, росло наше военное мастерство.
Однажды на общем комсомольском собрании батареи комбат Тепляков призвал всех комсомольцев батареи пересмотреть взятые социалистические обязательства в сторону повышения. На собрании приняли обязательство предстоящие боевые стрельбы проводить только на отлично и вызвать на соревнование первую батарею. Комбаты были заядлыми корешами. Вот друг с другом и соревновались. Ну, было тогда такое время. Без соцобязательств, что на гражданке, что и в армии, никак нельзя.
Незаметно наступил апрель. В один из дней вся артиллерия дивизии заторопилась на Добровольский полигон для выполнения боевых стрельб штатным выстрелом из всех артиллерийских систем, которые имелись на вооружении воздушно-десантной дивизии.