Вдвоем все же лучше
Шрифт:
– Да, думай, моя дорогая, – сказал он, явно наслаждаясь ситуацией.
– Но мы ведь столького друг о друге не знаем, – озабоченно произнесла Кэти.
– Мы знаем самое главное. – Он нежно провел рукой по ее ноге и стал осторожно гладить колено.
– А если мне не понравится дом?
– Я строитель. Что надо – переделаю.
– Но я взяла на себя огромные обязательства.
– Да. – Рука Джада скользнула выше. – Все это очень важно. Я понимаю.
– Джад, – Кэти серьезно взглянула ему в лицо, – я хочу быть честной. Моей работе не видно конца. Может быть, я всю жизнь останусь повязанной обязательствами. Я не могу без этой работы.
– Я знаю, любимая.
– И сложность в том, что у меня уже ни на что не останется времени. Думаю, нечестно, чтобы ты…
– Расскажи лучше о предложении, которое сделал тебе Кевин, – перебил ее Джад. – Чем он сумел подкупить тебя?
– Перспективой нового офиса, – Кэти слегка пожала плечами, – обещанием предоставлять все, что необходимо. Кроме того, он благословил меня на брак с тобой и на то, чтобы я родила тебе детей.
– Если так, не понимаю, что тебя заботит. Роль жертвенной овцы не для нас. Мы оба хотим получить от жизни все. Для брака нужны двое. Кевин предоставил тебе полную свободу действий. Если ты правильно ею воспользуешься, времени хватит на все. Даже и на меня. – Он вдруг весело улыбнулся: – К тому же вдвоем мы сможем подбрасывать Кевину кое-какие любопытные идеи.
– Трудно сказать. – Настойчивость его руки смущала ее.
– Кэти, – спросил Джад, крепче сжимая ей ногу и дожидаясь, когда она посмотрит ему в глаза, – ты меня любишь?
Его взгляд был строгим, требовательным, немигающим.
– А как ты думал? Ты что, считаешь, что я кидаюсь на шею каждому встречному? – спросила она ворчливо.
– Ты меня любишь?
– Как бы я стала обсуждать вопрос о совместном доме, если б…
– Ты меня любишь, Кэти?
– Разве я стала бы заботиться…
– Черт тебя побери, Кэти! Да или нет?
– Да.
– Тогда скажи это. Пожалуйста. – Он мягко обхватил ее лицо ладонями.
Следы раздражения и тревоги еще не совсем исчезли из его глаз, но все-таки им не под силу было скрыть главное: насущную огромную потребность быть любимым и точно знать, что он любим. И, глядя в эти глаза, Кэти вдруг отчетливо поняла, что их совместная жизнь удастся, должна удаться, не может не удаться. Бессчетное число раз он говорил и показывал, что любит ее. А раз говорит, это правда. Он никогда не лжет.
– Джад, глупышка, конечно же, я люблю тебя! – воскликнула она, обнимая его за шею, быстрыми пальцами пробегая по волосам, и, чуть не касаясь его губ губами, едва слышно выдохнула: – Я никогда не думала, что смогу так полюбить. Я так люблю тебя, что мне страшно. Я даже не представляю себе, что буду делать, если у нас не заладится.
– Давай лучше посмотрим, как нам может быть хорошо. – Губы Джада припали к ее губам, пытаясь раскрыть их. И когда она вся откликнулась на его призыв, глубокий, чувственный стон вырвался из груди мужчины. В нем звучали голод и жажда, обещание и призыв.
Обхватив голову Джада руками, Кэти крепко прижалась к нему; нежный вздох, вырвавшийся из горла, ясно показал ему, что ее жажда так же сильна, как и его. И когда руки Джада скользнули на ее бедра, возбуждение, вызванное этим прикосновением, волной прошло по ее телу.
– Ну как, остались еще сомнения? – глухим от страсти голосом спросил Джад.
Оглушенная, Кэти лишь отрицательно покачала головой.
– Хочешь задать какие-нибудь вопросы?
– Только один. Ты хочешь жениться на мне или как?
Она почувствовала пронизавшую его радость еще прежде, чем увидела лукавые огоньки в глазах, и замерла, предчувствуя самодовольную реакцию добившегося своего мужчины.
И она не ошиблась.
Держа ее на руках, он медленно встал с дивана.
– Или как, – сказал он спокойно, неся ее в спальню. – И чем чаще, тем лучше. До самого дня свадьбы.
Мечты – это прекрасно.
Особенно, когда они сбываются.
Джад стряхнул песок с края подстилки и приподнялся на локте, глядя на свою спящую жену. Они поженились два дня назад.
Проснувшись, Кэти обнаружила, что лежит, обнаженная, рядом с каким-то мужчиной, но, сразу же осознав, кто это, расцвела теплой ласковой улыбкой.
Джад почувствовал трепет благодарности. Если утро начинается с нежного взгляда любимой, это лучшая награда мужскому самолюбию. А когда этот взгляд наполняется желанием, он и вовсе чувствует себя богом.
Воистину, сбывались все его фантазии. Как только позволял случай, он трепетно снимал с Кэти одежду, всю, до последнего лоскутка. И по мере того, как шли дни, вся ее кожа покрывалась ровным золотистым загаром. Мягкая тень, отбрасываемая пальмами, позволяла не бояться ожогов.
Он мягко провел кончиками пальцев по ее груди, почувствовал, как напряглись соски и как тут же напряглось его тело.
Прошло три недели, подумал он, убирая руку и сознательно меняя направление мыслей. Ведь Кэти должна выспаться. Три недели. За эти недели они добились потрясающе многого.
Пока Кэти вела собеседования с кандидатами на должности ее помощников, оба семейства, объединив усилия, готовили свадьбу.
Пока Джад и Кэти торопливо придумывали, как надо будет пристроить к жилому дому офис Кэти и какой домик соорудить для кухарки и горничной, обслуживающий персонал столовой «Дома милосердия» лихорадочно готовил свадебный пир, а Гордон и Агата слетали в Лас-Вегас и зарегистрировали брак.
Пока Джад, Кэти и Кевин уточняли политику в отношении второго, третьего и четвертого «Домов милосердия», Кэти была переполнена энергией и энтузиазмом. Твердая деловая женщина, она все же отличалась большой уязвимостью. Слишком большой уязвимостью, хоть она не желала этого признавать. Любое неблагополучие чересчур сильно расстраивало ее. Стремление рисковать ради других своими силами и счастьем было чрезмерным.