Вечер потрясения
Шрифт:
– Мы с вами оба – солдаты, и знаем, что приказы нужно исполнять, а не обсуждать, – мрачно отрезал командующий Десятой пехотной дивизией. Не было ни малейшего желания спорить с русским генералом. – Я выполнил один приказ и выполню любой другой без сомнений и колебаний. Я наведу здесь порядок, а если кому-то из ваших солдат не терпится умереть, они получат такую возможность, генерал!
Мэтью Камински не мог и не хотел спорить с очевидным. Семена войны легли в чужую землю, чтобы вскоре дать страшные всходы. Он видел это, отчетливо сознавал, какую цену придется вскоре заплатить им всем, и генералам и простым солдатам американской армии, за безумное решение своих
По пути от Овального кабинета до конференц-зала Джозеф Мердок успел оглохнуть от славословий, а правая рука его онемела – каждый, кто попадался навстречу, считал своим долгом поздравить с победой президента Соединенных Штатов Америки, сейчас окончательно утвердившихся в статусе великой державы, сильнейшей и отныне единственной.
Глава государства, готовившийся сам лично сообщить миру о том, что привычный порядок навсегда канул в прошлое, сам еще не мог поверить в то, что эта война завершилась, и завершилась она победой его страны. Мердок готовился к самому страшному, отдавая приказ, но донесения, поступавшие из-за океана, были однозначными.
– Противник перестал оказывать сопротивление на всем театре военных действий, – сообщил генерал Эндрю Стивенс, вышедший на связь с резиденцией американского президента из своего штаба в Вильнюсе. – Русские сдаются целыми подразделениями или просто бросают оружие и разбегаются при появлении наших передовых частей. Все крупные города уже под нашим контролем. Третья механизированная дивизия вошла в Москву, придя на помощь Восемьдесят второй воздушно-десантной, а Петербург захвачен подразделениями Семьдесят пятого пехотного полка рейнджеров. Мы переломили хребет русским, сэр, раздавили их!
Необычный восторг охватил всех, кто находился в эти минуты в Белом Доме, и только морские пехотинцы, стоявшие в почетном карауле, старались выглядеть бесстрастными, словно истуканы, но и их глаза предательски блестели, выдавая скрываемую с трудом радость.
– Господин президент, репортеры уже собрались, – Алекс Сайерс, какой-то дерганный, не находивший себе места уже несколько часов, с той секунды, когда в Вашингтоне стало известно об аресте Самойлова, выскочил навстречу Мердоку. – Все ждут вашего появления, сэр! Вы должны обратиться к нации, вас будет слышать каждый американец, господин президент!
Широко шагая, Джозеф Мердок направился к закрытым дверям конференц-зала, из-за которых уже звучал нараставший с каждой секундой многоголосый гул. Представители крупнейших телеканалов и газет в нетерпении обсуждали последние новости, еще неверные, на уровне слухов, и слишком невероятные, чтобы быть правдой, но еще более невероятные, чтобы оказаться ложью.
– Чистая победа, сэр, – улыбаясь во весь рот, произнес Роберт Джермейн, уже успевший ознакомиться с последними сводками с фронта – повсюду вдруг наступила необычайная тишина, словно противник попросту испарился. – Это ваша победа!
– Для того чтобы в девяносто первом разгромить Ирак, потребовалось перебрасывать в Залив семь дивизий, не считая войск союзников, – подхватил Дональд Форстер, выбравшийся таки из защищенного бункера под Пентагоном и прибывший в Белый Дом несколько минут назад, успев, в прочем, переодеться в парадный мундир со всеми наградами. – Чтобы поставить на колени Россию, хватило сил Восемнадцатого воздушно-десантного корпуса и морских пехотинцев и всего. Эта военная кампания войдет в историю, как самая короткая и самая эффективная, какую только знал мир.
Президент Мердок остановился на самом пороге конференц-зала, обернувшись и сурово взглянув на главу Комитета начальников штабов:
– Эта победа досталась нам большой ценой. Сотни, тысячи американских парней сложили головы там, в России, чтобы сейчас мы могли улыбаться в объективы фотокамер, слушая хвалебные речи в свой адрес. Не забывайте об этом, генерал! – И президент Соединенных Штатов, не дожидаясь ответа, не слыша неожиданно невнятных слов растерявшегося военачальника, рывком распахнул двери.
Вспышки фотокамер ослепили Джозефа Мердока, и тот вскинул руки к лицу, закрывая ладонями глаза. Именно таким вошел в историю глава государства, ставшего единственной, величайшей сверхдержавой в истории человечества, в эти минуты окончательно установившей в мире свой порядок, свои правила игры.
Президента ждали, и не только здесь – миллионы американцев прильнули в эти мгновения к экранам своих телевизоров, ожидая известий из первых рук. Несколько суток страна, вступившая в беспощадную войну, не знала практически ничего. Выпуски новостей, повторявшие друг друга, удивительно бессмысленные при невообразимом уровне развития средств массовой информации, не проливали свет, но лишь нагнетали обстановку своим пугающим молчанием, укрытым за ворохом ничего не значащих слов. Напряжение нарастало, превышая уже все разумные пределы, и теперь наступил момент истины.
– Дамы и господа! Сограждане американцы! Я обращаюсь ко всей американской нации!
Президент Джозеф Мердок взглянул объективы множества телекамер, в лица подавшихся к нему в едином порыве людей, репортеров, которых едва вместил конференц-зал, сегодня наполненный до отказа. И этот взгляд, уверенный, открытый, честный, видели десятки, сотни миллионов людей, почувствовавших, наконец, как оставляет их тревожное напряжение последних часов, ставшее уже вовсе невыносимым.
Огромная страна замерла, вслушиваясь в каждое слово, произнесенное своим президентом. Речь Мердока, выступление, которого ждали уже давно и с нетерпением, благодаря спутниковой связи, в прямом эфире могли слышать на всей территории Соединенных Штатов, от знойной Аризоны до скованной стужей Аляски, даже на Гавайях – подхваченный парящими в безвоздушном пространстве спутниками сигнал с легкостью перелетел через просторы Тихого океана, превращаясь в четкую "картинку" на экранах телевизоров.
– Дамы и господа, я должен сообщить вам, что сейчас в России происходят события, имеющие значение для всего мира, для всего человечества. Группой высокопоставленных военных и политиков из ближайшего окружения президента Швецова совершила переворот, сместив с поста законно избранного главу государства и приведя в боевую готовность вооруженные силы страны, в том числе и стратегические ядерные силы.
Президент Мердок говорил размеренно и спокойно, бросая в замершую толпу – и здесь, в конференц-зале Белого Дома, и по другую сторону телевизионных экранов – слово за словом, будто чеканя их. Телеоператоры ведущих мировых каналов, теснившиеся у дальней стены конференц-зала, словно пулеметчики, в горячке боя слившиеся со своим грозным оружием, ловили в видоискатели прямую стройную фигуру на фоне герба Соединенных Штатов. Миллионы зрителей на всех континентах видели суровое лицо, благородную седину на висках и горящий взгляд свято верующего в свою правоту человека, вещавшего о том, что в один миг привычный мир попросту перестал существовать, оставшись только в воспоминаниях.