Вечер
Шрифт:
— Отвали, Сет, — сердито говорю я. — Я, черт возьми, серьезно. Оставь меня в покое. — Мое зрение снова затуманивается, и я чувствую, что меня затягивает в темноту. Но я борюсь с этим и не отрываю взгляда от брата.
На юном лице Сета проступают обида и гнев.
— Я никогда не оставлю тебя в покое, — свирепо произносит он, затем делает именно это и выбегает из моей комнаты. Через несколько секунд я слышу, как хлопает дверь квартиры внизу.
Не раздумывая, я переворачиваюсь на другой бок и снова проваливаюсь в сон. Или в бездну тьмы. Какого хрена вообще. Это больше не имеет значения. Тени завладевают мной, моими мыслями,
Я на вечеринке. На балц? Благотворительный вечер? Все в смокингах и вечерних платьях, включая меня. Должно быть, что-то грандиозное. Не представляю, зачем я здесь. Украдкой я рассматриваю свое платье в зеркале, рядом с которым стою. Длинное, облегающее, на тонких гранатовых бретельках, украшенных драгоценными камнями, с глубоким вырезом. Спина открыта. Разрез от пола до бедра. Черные туфли на каблуках с открытым носком. Единственное украшение, которое я ношу, — гранатовое бархатное колье со вставкой из черного камня. Мои волосы собраны в свободную сексуальную прическу, и кто-то завил мне волосы, оставив длинные вьющиеся пряди цвета полуночи и фуксии. Макияж немного жирный, а губы такие же гранатовые, как и платье. Я почти не похожа на себя, если не считать татуировок. Мои двойные драконы, тянущиеся по всей длине рук, выглядят здесь неуместно. Мне это нравится.
В зеркале рядом со мной появляется мужчина, и я смотрю, как он приближается ко мне. Я понятия не имею, кто это. Черт. Я понятия не имею, кто я.
— Ты пришла, — взволнованно говорит он.
— Пока нет, — отвечаю я и оглядываю его с головы до ног. Немного молод, но все равно великолепен. Высокий. Темные волосы. Темные глаза. Идеально очерченное лицо. — Но это может измениться.
Он удивленно моргает, затем одаривает меня обольстительной улыбкой и предлагает руку.
— Давай потанцуем. — Наклоняя голову, он улыбается еще шире.
Я пожимаю плечами и соглашаюсь.
— Веди.
Он подчиняется, и мы пробираемся сквозь толпу в смокингах и платьях, кружащихся по танцполу под музыку живого оркестра. Дойдя до середины, он замедляет шаг, поворачивается, притягивает меня к себе и сразу же, с большим изяществом, чем я ожидала, начинает неспешный, интимный танец. Я позволяю ему вести меня и встречаюсь с ним взглядом. Его карие глаза впиваются в мои, и он изучает меня с жгучим любопытством.
— Ты ведь не знаешь, кто я, не так ли? — спрашивает он. Его рука, скромно лежащая на моей спине, опускается ниже, подталкивая меня ближе легким толчком. Его пальцы переплетаются с моими. Весь его вид излучает соблазн. Он настоящий мужчина. Очень решительный. И очень, очень возбужденный.
— Понятия не имею, — наконец отвечаю я. — Но ты, кажется, знаешь, кто я.
Его карие глаза смягчаются, когда он смотрит на меня и широко улыбается.
— Давай притворимся, что никто из нас не знает другого, — предлагает он. У него такой акцент… не могу понять какой, но это необычно и чертовски сексуально. — Чтобы уравнять. Да?
Я слегка киваю ему.
— Почему бы и нет.
Оркестр играет какую-то старую мелодию, которую я не узнаю, и мой партнер по танцу наклоняет голову к моему уху. Мягкие, твердые губы касаются раковины.
— Раз уж мы не знаем друг друга, — шепчет он, — давай прогуляемся и подышим свежим воздухом. —
— Хорошо, — отвечаю я. — Тогда давай… познакомимся поближе.
Не говоря ни слова, он кладет руку мне на поясницу и ведет сквозь толпу посетителей к французским двойным дверям в задней части зала. Окруженная гигантскими вазами с зелеными папоротниками и мраморными статуями, я никак не могу понять, где нахожусь. Котильоны и званые вечера — это не совсем мое. По крайней мере, я так думаю. Я встречаюсь взглядом с очень немногими, но это потому, что никто не хочет смотреть мне в глаза. Вместо этого они очарованы моими драконами. Я замечаю, что, хотя обстановка и музыка старомодны, большинство танцоров моложе. Может быть, лет двадцати пяти?
В следующее мгновение мы уже на улице. Это почти как если бы я каким-то образом поменяла сцены в фильме. Буквально. В одну секунду я стою внутри. В следующую секунду я уже под сенью мха и дубов, на каменной дорожке через сад. Я оглядываюсь по сторонам. Ночь темная, звездная и безлунная. Из мраморного фонтана бьют тонкие струи воды, розовые от света лампы, расположенной под поверхностью воды. Неподалеку на каменной скамье сидит пара, они разговаривают приглушенным шепотом. Мой неизвестный спутник ведет меня мимо них, и когда я смотрю вниз, то вижу, как рука женщины ощупывает промежность мужчины. Его едва сдерживаемый стон достигает моих ушей. Я замечаю, что он смотрит на меня как на мертвеца. Я также замечаю, что его глаза как-то… светятся.
Вскоре мы оставляем похотливую парочку позади, и я остаюсь совершенно наедине с совершенно незнакомым человеком. Легкий ветерок разносит звуки оркестра, и кажется, что мы за много миль от бала. Тени удлиняются, лес вокруг тропинки становится гуще.
— Боишься? — спрашивает он. Мы останавливаемся. Он поворачивается ко мне лицом.
— Чего?
Его руки опускаются на мои бедра, скользят по моей обнаженной спине и притягивают меня к себе. Я чувствую себя странно, будто ничего не могу поделать со своей реакцией на него. Даже когда он опускает голову, я не могу отстраниться.
— В том, что ты любишь меня больше, чем его, — отвечает он, его губы приближаются к моим, но не касаются их. — Думаю, что да.
Его? Кого? Кажется, я ничего не могу с собой поделать. Я прижимаюсь губами к его губам, и он тут же издает стон и накрывает мои губы своими. Поцелуй медленный, эротичный, и он не торопится, тщательно исследуя мой рот, будто это его единственный шанс. Такое чувство, что он ждал этого момента очень, очень долго. Я ловлю себя на том, что целую его в ответ, мои руки обвиваются вокруг его шеи и крепко прижимают его к себе. Он снова стонет, и его поцелуй становится более страстным. Его руки скользят по моей обнаженной спине, по заднице, пока он не находит разрез в платье и не задевает открытую кожу на моем бедре.
Затем он замирает. На мгновение мы оба застываем там, в густом лесу, на каменной тропинке. Он отрывает руку с моего бедра и обхватывает мое лицо. С нежностью, которая меня удивляет, он проводит большим пальцем по моим губам, а затем оставляет там поцелуй.
— Ты не представляешь, как долго я этого ждал, — говорит он, и его акцент становится заметнее. Он снова целует меня, затем прижимается губами к моему уху. Он говорит что-то на языке, которого я не понимаю. — Навсегда, — шепчет он. — И это именно то, что я себе представлял.