Вечера на хуторе близ Диканьки (1971)
Шрифт:
Д ивчина —девушка.
Дивч ата— девушки.
Диж а— кадка.
Дриб ушки— мелкие косы.
Домов ина— гроб.
Д уля— шиш.
Дук ат— род медали, носится на шее.
Зн ахор— многознающий, ворожея.
Ж инка—
Жуп ан— род кафтана.
Каган ец— род светильни.
Кл епки— выпуклые дощечки, из коих составлена бочка.
Книш —род печеного хлеба.
К обза— музыкальный инструмент.
Ком ора— амбар.
Кор аблик— головной убор.
Кунт уш— верхнее старинное платье.
Коров ай— свадебный хлеб.
К ухоль— глиняная кружка.
Лысый дидько— домовой, демон.
Л юлька— трубка.
Мак итра— горшок, в котором трут мак.
Маког он— пест для растирания мака.
Малах ай— плеть.
М иска— деревянная тарелка.
Молод ица— замужняя женщина.
Н аймыт— нанятой работник.
Н аймычка— нанятая работница.
Осел едец— длинный клок волос на голове, заматывающийся на ухо.
Оч ипок— род чепца.
Памп ушки— кушанье из теста.
П асичник— пчеловод.
П арубок— парень.
Пл ахта— нижняя одежда женщин.
П екло— ад.
Пер екупка— торговка.
Перепол ох— испуг.
П ейсики— жидовские локоны.
Пов етка— сарай.
Полутаб енек— шелковая материя.
П утря— кушанье, род каши.
Рушн ик— утиральник.
Св итка— род полукафтанья.
Синд ячки— узкие ленты.
Сластёны — пышки.
Св олок— перекладина под потолком.
Слив янка—
См ушки— бараний мех.
С оняшница— боль в животе.
Соп илка— род флейты.
Стус ан— кулак.
Стр ички— ленты.
Тройч атка— тройная плеть.
Хл опец— парень.
Х утор— небольшая деревушка.
Х устка— платок носовой.
Циб уля— лук.
Чумак и— обозники, едущие в Крым за солью и рыбою.
Чупр ина— чуб, длинный клок волос на голове.
Ш ишка— небольшой хлеб, делаемый на свадьбах.
Юшка— соус, жижа.
Ятка— род палатки или шатра.
СОРОЧИНСКАЯ ЯРМАРКА
I
1
Мне тоскливо жить в хате, вези меня из дому туда, где много шума, где все девушки танцуют, где парни веселятся.
Как упоителен, как роскошен летний день в Малороссии! Как томительно жарки те часы, когда полдень блещет в тишине и зное и голубой неизмеримый океан, сладострастным куполом нагнувшийся над землею, кажется, заснул, весь потонувши в неге, обнимая и сжимая прекрасную в воздушных объятиях своих! На нем ни облака. В поле ни речи. Все как будто умерло; вверху только, в небесной глубине, дрожит жаворонок, и серебряные песни летят по воздушным ступеням на влюбленную землю, да изредка крик чайки или звонкий голос перепела отдается в степи. Лениво и бездумно, будто гуляющие без цели, стоят подоблачные дубы, и ослепительные удары солнечных лучей зажигают целые живописные массы листьев, накидывая на другие темную, как ночь, тень, по которой только при сильном ветре прыщет золото. Изумруды, топазы, яхонты эфирных насекомых сыплются над пестрыми огородами, осеняемыми статными подсолнечниками. Серые стога сена и золотые снопы хлеба станом располагаются в поле и кочуют по его неизмеримости. Нагнувшиеся от тяжести плодов широкие ветви черешен, слив, яблонь, груш; небо, его чистое зеркало — река в зеленых, гордо поднятых рамах… как полно сладострастия и неги малороссийское лето!