Вечера в таёжном селе
Шрифт:
*****
«Наездник» Валеры превратился в огромного черного демона. У него появилось несколько голов, так как он сросся с демоном безумия, жестокости и гордости. Теперь он покрывал почти все тело парня и тот не мог понять, почему «потерял форму» – Валера ходил, с трудом переставляя ноги, постоянно чувствовал себя уставшим и каким-то постаревшим. У парня появилась новая привычка, при встрече с бывшими друзьями или родными, скрещивать руки на животе, или просто прижимать руки к животу, как когда-то в начале, прикрывая маленького «Наездника», примостившегося на животе. Теперь «Наездник» не прятался, важно развалившись на плечах парня, но подыгрывал ему, при всякой встрече с родными, щекоча ему живот. И эта поза закрытости человека, чувствующего себя неуютно в данных обстоятельствах, стала привычной позой Валеры. Даже шагая по тротуару, он держал руки скрещенными на животе, рискуя потерять равновесие.
*****
Как только новая девушка узнала, что Валера изменяет ей, она разрыдалась.
– За что!!! – плакала она, – ты же был для меня первым и единственным! Я даже с одноклассниками почти перестала общаться, чтобы они не подумали, что я «строю им глазки»!
– Ну зачем же так! – снисходительно усмехнулся Валера, – я не откажусь и от хорошей «групповушки»…
– Ты – грязный и испорченный!!! – ужаснулась девушка.
– А я и не обещал быть чистеньким и пушистеньким… – зло рассмеялся он.
– Ненавижу тебя! – она была бледна и едва стояла на ногах, ухватившись за стенку, белее которой казалось ее лицо, – ты же обещал! Ты же сам меня уговорил жить с тобой, обещал жениться!!!
– Я? – Валера деланно удивился, – что-то не припомню. В ближайшее время я не собирался жениться… Может быть, тебе послышалось?
Девочка убежала, хлопнув дверью. Валера некоторое время волновался, что она заявит в милицию или расскажет родителям, но она промолчала, боясь испортить себе репутацию, и парень успокоился.
Милая, открытая для общения девочка, словно «свернулась», она переняла привычку Валерия держать руки скрестив их перед собой. Но девчушка прятала от людей не «Наездника», а свою израненную душу. Теперь она боялась кому-либо доверять.
*****
Шли месяцы, «Наездник» Валеры уже не раз порывался уничтожить свою жертву, но Хранитель не уходил и все попытки «Наездника» проваливались. Он шипел и злился, бросая Хранителю упреки.
– Это глупо и несправедливо! Он сеет боль и слезы. Почему твой Повелитель не отступается от него? Неужели Он других любит меньше, чем его?
– Нет, Он любит не меньше, но за него просят дети Божии и ему дано время! – строго отвечал «хранитель».
– Но за это время он уничтожил даже невинную девчушку… – злобно рассмеялся «Наездник», ты же видишь, хоть я и не смог посадить к ней мою копию – ее сердце разбито и она не скоро рискнет полюбить… если когда-то и рискнет! Теперь она свою злость на мужчин будет сеять везде.
– Я знаю… именно поэтому время моего подзащитного сокращено, несмотря на молитвы о нем, – ответил «Хранитель», – и девушка, к сожалению, платит не только за жестокость моего подзащитного, но и за свое пренебрежение всеми сигналами опасности, которые посылал ей я и ее Хранитель, и за отказ от норм морали, в которых она была воспитана.
– А сколько у него времени? – глаза «Наездника» хитро прищурились.
– Ты никогда не узнаешь об этом заранее, – спокойно констатировал «Хранитель». «Наездник» сердито фыркнул, понимая, что «Хранитель» прав.
Илья замолчал, но зал все также хранил молчание, ожидая продолжения истории. Тогда рассказчик улыбнулся:
– Что ж, в нашей истории есть не только грустные моменты. Жизнь Романа развивалась совсем по другому сценарию. Ведь если мы идем за Христом, то и рядом с близкими находясь – живем совсем в другом мире. Роман не задумывался о мирах, он просто жил и эта жизнь становилась светлее день ото дня.
С момента встречи с Валерой, Роман не мог найти себе покоя. Он видел, как сильно изменился друг детства, понимал, что тот погибает и ничем не мог ему помочь, и это приносило страдание. Поэтому Рома все больше молился о друге. В первое время парень преклонял колени каждую свободную минуту, но и этого ему казалось недостаточно. Невольно возникало чувство, что степень рискованности друга так велика, что для продления милости нужно что-то большее. И душа Ромы искала помощи. Даже исполняя свою работу и делая необходимые дела, Рома ощущал потребность молиться и в один из дней что-то «щелкнуло». Он смог молиться непрестанно. Впервые он исполнил слова Христа «непрестанно молитесь». – Но это не значило, что парень бросил всякую деятельность и заменил ее молитвой. Нет! Это значило, что всякое дело он превратил в молитву. Занимаясь работой Рома впервые ощутил, что это значит: «ВСЕ что ни делаете, делайте от души, как для Господа»22. Действительно он смог делать свою работу как молитву. И лишь иногда Роман останавливался, чтобы уединиться и полностью посвятить время молитве и общению с Богом.
В один из вечеров, когда Роман молился за жизнь и душу друга, в вечерней тишине он открыл Библию. Взгляд молодого человека упал на строчки: «Искал Я у них человека, который поставил бы стену и стал бы предо Мною в проломе ....»23
– Да, Господи, я согласен встать перед Тобой в проломе за его душу… – прошептал Роман, – Как сказал когда-то Моисей о народе Израильском, так и я готов сказать о Валере,… если уничтожишь его, тогда и я недостоин Твоей милости… Мы росли вместе и я не заметил, когда он отошел, когда остыл… или даже вообще не имел возрождения. Я был занят собой, своим «служением», которое больше было похоже не самореализацию… и не видел его состояния, пока Валерка не покатился… прости меня! Но пусть даже не простишь, а накажешь… накажи меня, но только не лишай Валерку спасения и прощения…
Молитва Ромы летела ввысь к Престолу Того, кто знает сердца людей и управляет Вселенной и Он видел чистоту намерений и желаний парня и ответил на его молитву. Светлый «Хранитель» распахнув крылья над головой молящегося парня, получил в помощь несколько мощных, светлых «Хранителей» и комната наполнилась сиянием.
Роман вдруг ощутил особую близость Бога, парень замолчал, ему нечего было сейчас сказать, но каждая клеточка тела словно ждала чуда, готовясь к чему-то особенному. Роман твердо знал – Тот, которого он звал, сейчас находится рядом и готов говорить и парень изо всех сил старался не упустить ни одной мысли из того, что скажет Бог.
Его молитва не была похожа на экстаз или эйфорию. Мысль работала четко и ясно, запоминая каждую мелочь, тончайшую деталь изменения духа, наполненного присутствием Бога, чтобы знать и всегда отличать истинность от любой подмены. И все же мысль молчала, внимая Создателю, словно дитя, восторженно смотрящее в глаза отца – героя, в момент его славы, запоминала каждую морщинку, каждую черточку его лица, каждый жест! Чтобы потом с радостью отмечать эти жесты, этот взгляд в своем теле, в своем лице, подражая ему.