Вечерняя песня
Шрифт:
Джеймс почувствовал, что вот-вот снова заведется, и вовремя взял себя в руки.
— Если вы устали, мы могли бы сделать остановку.
Алина изобразила на лице удивление.
— О, нет, мы не должны этого делать. Я уверена, останавливаться небезопасно. Лучше поскорее добраться до Норкасла. Кто знает, может быть, где-то здесь бродят разбойники или какой-нибудь другой сброд, ищущий наживы. Мне кажется, мы должны ехать в Норкасл как можно быстрее.
Хотя девушка не называла вещи своими именами, она обозвала Джеймса трусом и, хотя он понимал, почему она это сделала, все же не мог сдержать гнева.
— Нет никакой необходимости мчаться в Норкасл сломя голову, —
— В самом деле? А я думала, мы так спешим в Норкасл, чтобы поскорее оказаться под покровительством графа.
От подобной дерзости глаза Джеймса расширились, он едва удержался, чтобы не вспылить, и изо всех сил стиснул зубы. Она хотела вывести его из равновесия, и это ей почти удалось. Обычно, разозлить Джеймса было не так-то просто, но этой женщине удалось нащупать одно из его слабых мест. Будучи младшим братом, Джеймс продолжал испытывать чувство стыда за те времена, когда еще был ребенком, и более старший и сильный брат сражался за него и побеждал в сражениях. Конечно, глупо вспоминать об этом такому бывалому рыцарю, каким Джеймс стал теперь, но, как ни странно, это чувство до сих пор не давало покоя. И гораздо более удивительным было то, что леди Кларисса сумела нащупать его уязвимое место.
Тот же метод она применяла, конечно, и в отношении Стивена, но делала особый упор на доброе сердце и благородство юноши. В его присутствии Кларисса притворялась слабой и больной, и Стивен жалел ее. Он не мог разглядеть лживой натуры девушки, потому что плохо знал женщин. Сестра Стивена, Элизабет, воспитавшая его, была женщиной честной, порядочной и верной, а последние несколько лет юноша провел, главным образом, в обществе Джеймса и Ричарда. И теперь Джеймс подозревал, что леди Кларисса стремится склонить наивного молодого человека на свою сторону.
Джеймс невесело усмехнулся своим мыслям. Черта с два у нее что-нибудь получится.
— Итак, насколько я понял, — спокойно сказал он, словно не расслышав оскорбивших его слов, — вы чувствуете себя хорошо?
— Конечно, — Алина бросила на него такой надменный взгляд, что рыцарь готов был сквозь землю провалиться.
— Хорошо. В таком случае, не будем останавливаться.
Джеймс пришпорил коня и поскакал к Стивену. Алина, глядя вслед рыцарю, чудом сдержала рвавшийся из груди стон. Многое она отдала бы за то, чтобы остановиться и хоть немного размять онемевшие мышцы. Девушку уже стали одолевать сомнения, сможет ли она доехать до Норкасла и не расплакаться, а уж тем более, не умолять сэра Джеймса остановиться. Его насмешливое отношение к ней на какой-то миг придало сил, и она даже смогла сделать вид, что ничуть не устала, и дать ему достойный отпор. Но теперь, когда Джеймс уехал, очень захотелось плакать, и она жалела, что не призналась, как сильно устала, как i раскалывается голова и болит горло.
Алина безуспешно пыталась взять себя в руки. Ей казалось, они никогда не доберутся до этого Норкасла, что Норкасл — это не что иное, как плод воображения Джеймса, и она никогда туда не попадет. Алина чувствовала, что заболела, и дело было вовсе не в затекших от долгой езды мышцах. Ей хотелось только одного: спрыгнуть на землю и долго-долго лежать ничком.
Через какое-то время на пути путешественников встретилась небольшая деревушка, жители которой высыпали из своих домиков им навстречу. Это уже случалось в тех селениях, через которые они проезжали раньше, но жители этой деревни встретили отряд улыбками на лицах, радостными возгласами и еще долго махали вслед. Алина была удивлена этой радости. Да, конечно, это люди Норвена, но девушка не ожидала, что они проявят такую любовь к своему бесчувственному господину.
Когда деревня осталась позади, Алина увидела Норкасл. Стоявший на холме замок величественно возвышался над округой. По мере приближения к замку, скорость всадников увеличилась еще больше, но Алина все же успела рассмотреть, что по размерам Норкасл значительно превосходил даже замок лорда Кэмбрука. Это было массивное строение из белого камня, с высокими ровными стенами, которые заканчивались башнями по углам. Огромный подъемный мост был опущен, решетка на крепостных воротах поднята, и со стороны башен раздавались приветственные крики. Когда всадники подъехали ближе, сердце в груди Алины бешено заколотилось. Это было, по всей видимости, хорошо укрепленное место, и казалось девушке больше похожим на тюрьму, чем на дом. Что сделают с ней эти люди, узнав, кто она такая? Алина со страхом представляла, как ее бросят в глубокую темницу, и будут держать там до тех пор, пока она не умрет или не сойдет с ума.
Копыта лошадей застучали по деревянному настилу подъемного моста, въезжая во внешний двор замка. Здесь большинство всадников остановились и спешились. Но Стивен и Джеймс остались в седле и подъехали к Алине. Джеймс не удостоил жену даже взглядом, а Стивен, обеспокоено глядевший на девушку, заговорил с ней, но тут же смолк. Миновав внешний двор и раскрывшиеся тяжелые деревянные ворота, молодые люди въехали во внутренний двор замка.
Алина увидела ровные высокие стены с узкими оконцами и почувствовала себя маленькой и жалкой. Сердце учащенно билось, дыхание было частым и прерывистым. Ее сильно знобило.
В этот момент распахнулись массивные деревянные двери замка, и на пороге показался довольно высокий крупный мужчина. У него были такие же темные волосы, как у Джеймса, но глаза — черные, а не голубые, и цвет кожи гораздо более смуглый. Незнакомец был немного выше Джеймса и шире в плечах, а грудь и руки приятно поражали сильной мускулатурой. Великан походил на Джеймса, хотя и не был так красив. Алина была уверена, что это не кто иной, как брат Джеймса, граф Норвен.
— Джеймс! — радостно закричал мужчина, бросившись к брату. Они обнялись, радостно похлопывая друг друга по спине и улыбаясь. Потом граф повернулся к спешившемуся Стивену, заключил его в свои объятия и весело заметил, что юноша очень вырос с тех пор, как они виделись в последний раз.
Вслед за графом из замка выбежала светловолосая женщина. Она держала на руках ребенка и радостно улыбалась.
— Стивен! Джеймс! Наконец-то вы вернулись домой!
Сбежав по ступенькам крыльца, женщина тотчас же попала в объятия Стивена, который поднял ее вместе с ребенком и закружил.
— Элизабет! Мэри!
Малышка завизжала от радости и протянула к Стивену пухлые ручонки. Расцеловав женщину и ребенка, Стивен забрал у сестры темноволосую девочку, нежно обнял ее и щекотал до тех пор, пока та не залилась громким смехом.
— Элизабет, — Джеймс подошел к женщине и тоже обнял ее, хотя и более сдержанно, чем Стивен.
— Джеймс! Наконец-то вы приехали. Я так рада видеть вас обоих. Ваш посыльный прибыл еще три дня назад, и мы уже стали волноваться.
Малышка подбежала к Джеймсу.
— Дядя, дядя!
Тот засмеялся и, подхватив девочку на руки, звонко расцеловал в обе щеки. С выражением бесконечной любви на лице, он еще долго держал племянницу на руках.
Алина во все глаза смотрела на сцену, разыгравшуюся перед ее глазами. Она бы никогда не подумала, что Джеймс может быть таким простым и естественным, нежным и любящим.