Вечерняя заря

Гамсун Кнут

Іервенъ подходитъ къ Бондесену. Ты заставляешь меня высказать святыя и сокровенныя движенія моей души. Беретъ за руку фр. Ховиндъ. Вотъ женщина, которую я искалъ въ этомъ дом. Смотри на нее. Изъ-за нея я карабкался по черной лстниц и говорилъ съ Александрой. Я хотлъ знать, когда она приходитъ и уходитъ; потому что я зналъ, что она бываетъ здсь. Спроси ее самъ. Она невста моей юности, двадцать лтъ тому назадъ ее вырвали изъ моихъ объятій. Разв я не имю права приблизиться къ ней? И разв преступленіе, когда тоска по ней заставляетъ воспользоваться этимъ правомъ? Пиши, клевещи на меня въ своей газет. Я это снесу.

Фр. Ховиндъ бросается ему на грудь.

Боже, это правда, Карстенъ? Ты все это длалъ для меня? О, я все время замчала, что ты постоянно встрчаешься со мной, но этого я не смла и думать! А, дорогой, любимый, какъ я ждала этой минуты. Благодарю, Карстенъ, что ты не мучишь меня больше. Теперь ужъ никто не вырветъ изъ твоихъ объятій невсту твоей юности.

Іервенъ, освобождаясь. Что ты скажешь на это, Бондесенъ?

Бондесенъ. Я скажу, что перехожу на сторону тхъ, которые восхищаются тобой.

Сильные аплодисменты снаружи.

Фру Карено въ дверяхъ. Тсс! Тсс! Иваръ говоритъ. Скрывается.

Вс идутъ къ заднему плану и слушаютъ. Бондесенъ записываетъ стоя.

Карено. Позвольте поблагодарить васъ, господа, за оказанное мн довріе. Общаю вамъ и самому себ не обмануть его. Было время, когда мн и въ голову не приходило, что зрлая старость можетъ быть права; это время прошло. Цлыя двадцати лтъ противился я разуму, я честно и врно служилъ моему заблужденію, — я служилъ ему въ закоснлости и ничего не хотлъ знать кром своего врованія, своей истины, своего успха. До того дня, когда раздался громовый голосъ жизни и сказалъ мн: «Стой!» Я повиновался этому голосу и еще разъ обдумалъ вс свои взгляды. Что же получилось въ результат? Мое упорство начало колебаться, мозгъ мой пронизали молніи, въ немъ зародились новыя идеи; незамтно отказался я отъ важнйшихъ пунктовъ, измнилъ взглядъ на вещи. Разв я вчный и неизмнный Господь неба и земли? Я только человкъ, которому свойственно измняться. Новое смняетъ старое; я не упорствую въ своей закоснлости, я веду свои изслдованія дальше, отбрасываю и снова принимаю. Я не вижу никакого противорчія въ томъ, что двадцать лтъ тому назадъ я думалъ иначе, чмъ теперь, потому что мой разумъ и сознаніе отвтственности выросли вмст съ годами. Аплодисменты. Примите, господа, мою благодарность за честь и вниманіе, которое вы мн оказываете. Я буду работать для себя и для васъ. Поднимаетъ рукопись въ золотой бумаг. Я могу уже показать вамъ сочиненіе, гд я высказалъ свои глубочайшія мысли. Я скоро издамъ его; за нимъ послдуютъ и другія. Я буду бороться за разумныя усовершенствованія нашей жизни, за гуманныя постановленія, за послдовательное развитіе. Дайте мн только время показать на что я способенъ. Я никогда не покину васъ; потому что я чувствую себя легко въ вашей сред, ваши основные взгляды стали моими, я нашелъ свою пристань. Посл долгой, бурной жизни я обрлъ наконецъ міръ, и этимъ я обязанъ вамъ; потому что вы вышли впередъ и указали мн путь къ тихой вечерней зар. Съ этой минуты ваше знамя стало моимъ, и я буду держать его высоко, защищать и вести къ побд. Господа, я еще разъ благодарю васъ!

Продолжительные аплодисменты.

Тарэ сзади Карено. Обернитесь! Карено оборачивается. Что надо длать съ ренегатами? ноднимаеіъ револьверъ, фру Карено вскрикиваетъ и хватаетъ Сару. Об отбгаютъ направо, Карено отступаетъ въ томъ же направленіи. Убивать ихъ! Нажимаетъ курокъ. Слышенъ выстрлъ, крики. шумъ, зовутъ полицію и доктора. Нсколько человкъ схватываютъ Тарэ и тащатъ его налво. Нкоторые подбгаютъ къ Карено. Фр. Ховиндъ бросактся на шею профессору Іервену.

Іервенъ. Застрлилъ? Грубо освобождается. Я спрашиваю, застрлилъ онъ Карено?

Бондесенъ. Ха, это великолпно! Въ твоемъ сердц проснулась надежда, Іервенъ? Выходитъ въ двустворчатую дверь.

Іервенъ къ одному изъ толпы, идущему справа. Застрлилъ?

Одинъ изъ толпы. Нтъ, слава Богу.

Іервенъ. Значитъ, мн надо отказаться. Теперь мн ничто не поможетъ.

Фр. Ховиндъ заботливо. Что теб не поможетъ, Іервенъ?

Іервенъ. Мн нечего бороться. Теперь будетъ выбранъ Карено. Видала ты такое дурацкое счастье! Садится сраженный въ кресло.

Карено слва. Его окружаютъ и разспрашиваютъ. Сейчасъ же входятъ фру Карено и Сара.

Карено. Успокойтесь, успокойтесь! Я невредимъ. Онъ промахнулся.

Іервенъ встаетъ. Я сдаюсь. Поблагодари молодого человка за помощь, Карено! Теперь-то ты будешь выбранъ. Поздравляю тебя.

Фр. Ховиндъ. О, какъ ты благороденъ, Карстенъ!

Бондесенъ входитъ черезъ двустворчатую дверь. Tapэ взятъ. Народъ хочетъ видть васъ, Карено.

Карено выходитъ и становится у окна. Бурные аплодисменты. Фру Kaрено и Сара также показываются; еще аплодисменты.

Карено. Господа, я невредимъ; моя семья также невредима; никто не пострадалъ. Господа, мы будемъ бороться съ такими поступками! Мы будемъ работать на пользу мира, спокойствія и порядка, а въ остальномъ передадимъ наше дло въ высшія руки. Это основная точка, на которой я стою. Пуля, засвшая въ стн моего дома, будетъ непрестанно напоминать мн о моемъ долг. Благодарю, господа, за ваше сочувствіе. Кланяется.

Снизу слышно, какъ кто-то говоритъ.

Іервенъ. Да, конечно, пуля засла въ стн. Такія пули всегда попадаютъ въ стны.

Бондесенъ снова записываетъ. Ты обманулся въ своихъ ожиданіяхъ, Іервенъ.

Іервенъ. Къ сожалнію, я безоруженъ, господинъ редакторъ. Я забылъ дома собачью плеть.

Бондесенъ. Что? Ты смешь грозить пресс?

Фр. Ховиндъ подходитъ. Что онъ теб говоритъ, Карстенъ?

Іервенъ. Пойдемъ, Натали. Изъ всхъ друзей ты одна осталась мн врна. Я не привыкъ терпть пораженія; если можешь, помоги мн снести его.

Фр. Ховиндъ. Будь спокоенъ; женскій уходъ лучшій бальзамъ. Уходятъ въ двустворчатую дверь.

Бондесенъ смотритъ имъ вслдъ. Такъ и пустой орхъ можетъ превратиться въ манну небесную.

Снизу слышны аплодисменты. Карено раскланивается. Музыка начинаетъ снова играть и слышна, постепенно затихая, во время послдующей сцены. Вс посторонніе выходятъ въ двустворчатую дверь. Фіумъ входитъ съ большой завернутой картиной.

Карено, фру Карено и Сара входятъ изъ передней и затворяютъ за собой дверь.

Карено. Ну, и денекъ выдался сегодня!

Фру Карено. Скажи, ты очень испугался, Иваръ?

Карено. Нтъ. Я чувствовалъ себя въ безопасности.

Бондесенъ. Если вы раньше сомнвались, выберутъ ли васъ, то теперь вы можете быть вполн спокойны. Прощайте. Мн надо спшить въ редакцію, чтобы выпустить экстренный номеръ.

Карено протягиваетъ ему рукопись въ золотой обертк. Возьмите ее съ собой. И постарайтесь, чтобы ее прочли вс — вс.