Вечерняя звезда
Шрифт:
— Это Вилли, дорогая? — спросила она, подойдя к Рози и взяв трубку.
— Нет, не Вилли… ты, наверное, присядь, — еле слышно произнесла Рози. Казалось, она совершенно одеревенела, хотя с минуту назад красила ногти с совершенно довольным видом. Она протянула трубку, Аврора взяла ее.
— Да, — сказала она тихо. Выражение лица Рози вызвало у нее беспокойство.
— Аврора, мне придется сообщить вам печальное известие, — услышала она голос Пэтси.
— Кто умер? — спросила Аврора.
— Джерри Брункера убили в прошлую субботу. Перерезали
— А известно, кто это сделал? — спросила Аврора, воображая, что тут мог быть замешан какой-нибудь убийца-маньяк, Джек-Потрошитель или что-нибудь в этом роде.
— Да, он арестован. Ему девятнадцать, — сообщила Пэтси. — Он встречался с одной из этих девушек, и, кажется, она собиралась уехать вместе с Джерри. Я видела фотографию этого парня в газете. Совсем еще мальчишка. А девушке, с которой связался Джерри, было девятнадцать. Сестре — пятнадцать.
Рози глядела на Аврору. Не упадет ли она в обморок? Обморока не было, она все так же прижимала к уху трубку, но ничего не говорила. Голова ее упала.
— У Джерри все вещи были уложены в машину, — добавила Пэтси. — Он распорядился, чтобы продали его мебель и сохранили его книги. По-моему, они собирались в тот вечер уехать отсюда. А этот парень выследил их и ждал в засаде. Если бы они не поехали на танцы, наверное, были бы живы.
Наступило долгое молчание.
— Мне неприятно, что приходится сообщать такую печальную весть, — сказала Пэтси, и тут голос ее надломился: ей стоило многих сил заставить себя позвонить Авроре, и теперь, когда она позвонила, вся печаль и все ее смятение вырвались наружу.
— Я еще вот почему сожалею об этом, — сказала она, и голос ее задрожал. — Я сожалею, что спала с ним. Если бы только я оставила его в покое! Вам лучше удается удерживать возле себя людей, чем мне. Если бы я оставила его в покое, он и сейчас мог бы быть с вами и этого бы не произошло.
— Если ты имеешь в виду девушек, по-моему, это все было и в то время, когда он был со мной, — сказала Аврора. — Сомневаюсь, что он когда-нибудь уделял внимание исключительно мне одной. Я думаю, что он не мог долго уделять внимание кому-то одному. Это был не такой человек.
— Ну да, но я все же чувствую, что во всем виновата только я, — сказала Пэтси, которой отчаянно нужно было извиниться. — Никогда я не умела удержаться от того, чтобы не вмешиваться во что-то… мне просто этого никогда не удавалось. Ну, не знаю.
Аврора чувствовала, что ей нужно попробовать сдержаться. Ей казалось, что у нее голова начинает идти кругом. В какой-то миг все совершенно перемешалось, а в следующий она с предельной ясностью увидела все. Ей нужно было прекратить это кружение и эту ясность. Она очень боялась, что все смешается.
— Пэтси, ты могла бы обойтись без этих «если»? Ни ты, ни я этими «если» ничего не изменим. У тебя всегда была склонность винить себя во всем, но хоть сейчас-то
— Я ничего не могу с собой поделать, я ни о чем другом думать не могу, — пожаловалась Пэтси.
— Если он был на танцах с двумя молоденькими девушками, то вряд ли можно подумать, что в этом виновата ты, — сказала ей Аврора. — По большому счету виноват во всем он сам, хотя, разумеется, это не означает, что я не сожалею о том, что такое случилось.
Ей казалось, что стоило бы воспользоваться случаем и построже отчитать Пэтси за ее всегдашнюю склонность брать на себя вину за все житейские невзгоды, за все шипы, которыми были усеяны тропы жизни, за все несчастья. Она отчитывала Пэтси за ее недостатки и тогда, когда Пэтси была девушкой того же возраста, как и те, которых теперь убили. Это было так знакомо ей, и казалось, что сейчас было бы лучше делать что-то знакомое и как можно дольше отчитывать Пэтси.
В такую минуту это было самое безопасное средство, но это был путь, по которому, как оказалось всего несколько минут спустя, пойти она не могла. Голова ее кружилась все быстрей и быстрей, она уже ничего ясно не воспринимала, и единственное, что она еще могла сделать — это швырнуть трубку Рози и, схватив подушку, зарыться в нее лицом.
Рози взяла трубку.
— По-моему, плотину прорвало, — сказала она.
Она попробовала обнять Аврору, но та скатилась с кровати и, спотыкаясь, направилась в ванную.
— Да ее и должно было прорвать, — не удивилась Пэтси. — А Мелани с вами?
— Нет, но она придет, — сказала Рози. — Я буду довольна, когда она придет. Нам сегодня многое предстоит.
— Ты думаешь, Аврора меня ненавидит? — спросила Пэтси. Она знала, что задает недостойный вопрос в такую минуту, но она сама горевала, и ей нужно было спросить об этом.
— Нет, она простит тебе это, — сказала Рози. — Я только не думаю, что она еще хоть раз понадеется на тебя, когда речь будет идти о ее приятелях. Но она, по-моему, и так никогда не надеялась. Она и мне-то не доверяет в таких делах, а ты же видишь, насколько я безобидна.
Она услышала, что из ванной донесся звук открытого на полную катушку крана. Аврора часто делала так, если наступало какое-то несчастье и поблизости была ванная. Ей не нравилось, когда-то кто-то слышал, как она плачет. Рози припомнила, как вода шумела и шумела в жалком мотеле в Небраске в ту ночь, когда умерла Эмма. Совсем недавно так много воды ушло в трубу, когда скончался генерал Скотт.
— Все слезы, которые она пролила из-за меня, все напрасно, — сказала Пэтси. — Я не так хорошо была знакома с Джерри, но, мне кажется, он был такой хороший.
— Из-за него убили двух девушек, — отметила Рози. — Взрослый мужчина, у которого достаточно здравого смысла для того, чтобы стать доктором, должен был бы получше позаботиться о своих девушках, особенно если ему понадобились такие молоденькие.
Пэтси решила прекратить этот разговор. Ей неинтересно было слушать рассуждения Рози о Джерри.